Идущая. Филологический анализ одного психического расстройства - стр. 91

– Ещё чего! – возмутилась Реана. Впрочем, припрятать до лучших времен усмешку она не удосужилась, так что возмущение вышло не слишком впечатляющим. – На, выпей, – сказала она, протягивая фляжку с «общеукрепляющим». Нашада с удовольствием приложился, прокашлялся и заговорил уже нормальным голосом, хотя и низким все равно.

– Меня Таоэгом звать, – сообщил он, осторожно ощупывая шею. Имя было под стать внешности: с происхождением его разобраться не получалось, ни на один из известных Реане языков это не походило. – Я из кочевников, – пояснил Таоэг, словно подслушав её мысли. – То есть, как: родители мои с юга, а сам я тут уже родился в Арне.

Реана тем временем вспомнила-таки, что кочевники бродили на юге, между Великими горами и Белой пустыней.

– Я – Реана, – представилась она, не спеша называть имена Раира и Ликта, наученная горьким опытом. «Захотят – сами представятся, не захотят – делать больше нечего, только из суеверия опровергать. И вообще, человек имеет право верить во все, что ему нравится».

– Чем трепаться, попробуй лучше встать, – посоветовала она Таоэгу. – Ходячий больной – очень в данном случае желательный выход, потому что на себе я тебя далеко не утащу, а эти два скорее утопятся, чем рискнут своей загробной жизнью, – всё-таки съехидничала она, кивнув на двоих своих спутников, хмуро наблюдавших за её медицинской практикой.