Иду по следам твоим - стр. 4
Доктор Миллиган произносил это так обыденно и приземлённо, словно и вовсе не верил в то, во что говорил. Бросал мимоходом, как скомканный рецепт в мусорное ведро, едва даже взглянув на нас с Айви. Его больше интересовали бумажки на столе, скроенные в историю болезни, красноватая сыпь на запястье Айви или цвет её горла, чем то, как забавно она болтает ножками на высокой кушетке, с любопытством рассматривает непонятные ей плакаты, слова на которых для неё не больше китайских иероглифов, очаровательно хлюпает маленьким носом-кнопкой оттого, что простыла на днях. То ли его профессия не обязывала верить в чудеса, то ли сердце, но Айви была для него чудом лишь на словах. На самом же деле он видел в ней лишь результат своей блестящей работы, проделанной за столько лет. Той самой неизвестной в формуле, которую он пытался решить долгие месяцы. Всего лишь одним из полумиллиона чуд, что появляются на свет в мире каждый день.
У случайных прохожих и малознакомых людей эта фраза выходила такой простой и естественной, настоящей, а не заученной наизусть.
Но слаще всего это звучало у Рика.
– Она просто чудо, – заворожённо сказал он, когда впервые взял ворочающийся свёрток из рук медсестры в палате родильного отделения Хейвен Мемориал.
Прежде чем осмелиться хотя бы дотронуться до нашей дочери, Рик десять минут нависал надо мной, заслоняя взъерошенным вихром густых волос больничные лампы. Рассматривал крошечный плод нашей любви и совместных молитв, не веря ни глазам, ни ушам, ни собственному рассудку. Посторонние в палате перестали для него что-либо значить. Снующие взад-вперёд медсёстры, шумные соседи по палатам и даже его родители, что завалились ко мне в белых халатах, бахилах и сдержанных физиономиях. Если бы не все они, Рик бы не стесняясь позволил набежавшей слезе сползти по щеке, а может, и не одной. Но он сдерживал их в себе, отчего его тёмные, шоколадные глаза блестели и рябили, как воды реки, обеспокоенные ветром. А когда он осмелился взять Айви, уже никогда её не выпускал. И больше не стеснялся слёз.
– Она просто чудо, – прошептал он, впервые после выписки из больницы уложив дочь в кроватку с розовым одеяльцем и уже полчаса наблюдая за её мирным сопением дневного сна.
Если бы я не вытащила его из детской, он бы так и стоял верным стражем над Айви, заслоняя её от всего мира, ведь пока что он казался слишком большим для такой малютки. Но для отцов ничего не меняется. Даже когда Айви станет чуть старше, а мир вокруг немного сузится, потеряет свой масштаб и обнищает в габаритах, Рик всё так же будет стоять и защищать её своими уже не столь широкими плечами, что успеют усохнуть и пригнуться к земле.