Иду по следам твоим - стр. 6
Снимок вышел засвеченным – солнце стреляло в нас холостыми прямо из-за спин и отбрасывало блики на камеру. Зато в нём поселилось много жизни. Чтобы Айви улыбнулась на камеру, Рик пощекотал её за ушком, отчего она тут же превратилась в юлу и норовила укатиться кубарем куда подальше. Айви замахала ручками, чуть не попав мне в глаз, а я пыталась увернуться от этого маленького Майка Тайсона. Чуть выскользнула из объятий Рика, отчего тот скорчился и выпучил глаза. Зато Айви хохотала так звонко и заливисто, что тот её смех до сих пор стоит у меня в ушах, как эхо, что растянулось на месяцы.
Фотография не самая удачная, но самая настоящая. Самая счастливая. Она не попала на страницы семейного альбома, а хранится в моём кошельке, в маленьком кармашке, откуда ни за что не выпадет по неосторожности. Я засмотрела его до дыр, до потёртых пятен на щёчках Айви, которые гладила слишком часто и слишком редко одновременно.
И каждый раз, когда я смотрю на это фотографию, я думаю, что все они не правы. Айви не просто чудо. Она вселенная. Целый мир. Громадная часть меня, которую я навсегда потеряла.
Сейчас
Бергамо, Италия
– Это я.
– Слава богу, Оливия! – выдохнул Рик на той стороне мира, переправив всё своё облегчение через Атлантику по невидимым проводам. – Я так волновался.
Даже взволнованным и сонным его голос всё ещё способен воспламенять мою кожу тысячами болезненных искр. Мне кажется, первым делом я влюбилась именно в голос Рика Беннета, и уж затем в него самого.
Сквозь распахнутое настежь окно балкона врывался первый аккорд звуков недавно проснувшегося города, но я слышала лишь тяжёлое дыхание в трубке. Воображение само дорисовало чёткими мазками, как Рик резко сел на кровати, включил лампу на тумбочке и растёр глаза. Навис широкой спиной над простынями, как буквально вчера вечером нависал надо мной. Эта картина до сих пор стояла перед глазами вместо аркад средневековых домов и капелл церквей Бергамо.
– Я звонил тебе тысячу раз, – облегчение всё же пересилило злость, и его голос предательски дрогнул.
– Знаю. В это время я летела над Атлантикой. Позвонила, как только смогла.
Очередная ложь, которую я скормила Рику. Сколько их сорвалось с моих губ за последний год. И скольким ещё предстоит сорваться. С каждым разом врать становится всё проще. Во всём важна практика, даже в том, как обвести мужа вокруг пальца и разрушить последнее, что осталось от нашей семьи.
За последние полтора часа я могла бы раз двадцать набрать номер Рика и успокоить его, что со мной всё в порядке. Впихнуть всего пару слов в и так не плотный график, где-нибудь между получением багажа и заселением в номер. Но этот коротенький звонок наводил на меня больше ужаса, чем погоня по следам призрака в неизвестной стране. Близкие люди порой бывают страшнее призраков. Ведь те, кого любишь, могут сделать больнее, чем кто-либо другой.