Идолы и птицы - стр. 15
– Вам следует ознакомиться с этим контрактом и подписать при согласии. Мы оставим вас с отцом, и если вы со всем согласны, пусть господин Мергель-старший занесет наш экземпляр в кабинет главврача.
Документы были подписаны, мое лечение оплачено, все вопросы решены. От меня лишь требовалось ближайшие дни потратить на рассказ о себе, получая при этом медицинское наблюдение и качественное трехразовое питание. Тем более, согласно правилам клиники, я все равно ещё должен был пару дней находиться под наблюдением врача.
После обеда доктор Шмидт привел двух медиков, проходящих клинико-практическое обучение и приставленных ко мне для конспектирования и предварительного анализа моего состояния.
– Разрешите представить вам, господин Мергель, специалистов, которые будут фиксировать основные интересующие нас моменты вашего рассказа. Они вам более точно сформулируют поставленные задачи и станут вести письменный отчет всего услышанного.
В комнату вошли двое молодых людей приблизительно моего возраста, парень и девушка.
– Фрейя и Стефан, – четко, но немного небрежно представил их доктор Шмидт. – Некоторое время вам придется провести в их обществе, надеюсь, им будет что извлечь из рассказанного.
После сухого вступления доктор обратился уже к практикантам.
– Насколько мне известно, до болезни господин Мергель, наш коллега, блестяще сдал первый госэкзамен и закончил седьмой семестр обучения с весьма неплохими результатами. Так что давайте вместе попытаемся что-то получить из этого всего ради общего блага медицины. Приступайте!
Доктор Шмидт утвердительно кивнул и вышел из комнаты. Его халат ещё не замедлил движения воздушных потоков в дверном проеме, как Стефан взял на себя инициативу:
– Добрый день, Петр. Меня зовут Стефан. Я буду проводить исследования для выяснения причин, которые привели к возникновению вашего состояния. Нам с Фрейей нужно будет подробно записать ваши размышления, эмоции и соображения насчет окружающей вас обстановки – с момента появления первых симптомов и до ухудшения вашего состояния. Важным будет и описание непродолжительного периода жизни, предшествующего проявлению симптомов, чтобы определить точку отсчета отклонения от нормы. Не забудьте про сны, если вы их помните. Я правильно объяснил, Фрейя?
Стефан обратился к коллеге больше для подтверждения всего того, что так систематично изложил, а не для получения одобрения сказанному. Он говорил четко, уверенно и методично, но голос его звучал будто из ржавой банки, слегка дребезжа.
Я сразу обратил внимание на внешность Стефана, как только тот вошел в палату. Чрезмерно холёное лицо, светлые, почти бесцветные глаза, отполированные ногти. Какой мужчина в таком возрасте ходит в салон полировать себе ногти?! Уму непостижимо! Он всем своим видом демонстрировал собственную незаменимость, но в то же время в отношении доктора Шмидта проявлял юркую услужливость практически без какой-либо потери достоинства. В нем сразу же угадывались ум и трудолюбие, прекрасно сочетающиеся с пафосом и надменностью. Такие люди всегда востребованы и находятся на хорошем счету у лиц, занимающих высокое положение – и будут таковыми, пока будет существовать общество. Им всегда можно поручить любую работу. Раньше, наверное, из таких Стефанов получилась прекрасные инквизиторы, которые без труда могли великой целью прикрыть собственную жажду властвовать, унижать и самоутверждаться. Сейчас же такой типаж представлен всевозможными инспекторами, ведущими внутренние расследования, политиками или тюремщиками. Интересно, что будет делать Стефан, когда сдаст второй госэкзамен и получит диплом врача. Скорее всего, станет заведующим какой-нибудь крупной психиатрической клиники, будет писать грандиозные работы, перенасыщенные заумными терминами и преисполненные важности изложенного. Но, впрочем, это не мое дело. Каталогизировать мои рассказы он подходил как нельзя лучше. Нужно отдать должное доктору Шмидту: он прекрасно владеет навыками распределения человеческого ресурса.