Идолы и птицы - стр. 17
Мы непринужденно побеседовали о жизни, об учёбе, о планах каждого на будущее. Фрейя оказалась невероятной сладкоежкой, которая хоть и держала себя в руках из последних сил, но всё равно умудрилась слопать сама почти всё, что принесла. Стефан начал улыбаться и меньше умничать. Всё складывалось вполне пристойно. В процессе нашей беседы пару раз заходила Марта с каким-то помощником, они вкатили в палату три удобных кресла и два небольших столика. Кресло без столика – как я понял, для меня – поставили возле окна, так, чтобы мне можно было в любой момент выглянуть на улицу, а остальные два разместили по углам. Позже Марта принесла две пачки не то бумаг, не то документов, и разложила на столиках. Все эти действия сопровождались её очень довольным выражением лица. Создавалось впечатление, будто она обустраивала детскую комнату своему ребенку. Вообще Марта относилась к тому редкому типу людей, которые светятся изнутри добротой и мягкостью. Такие люди всегда располагают к себе любого, будь то маленький ребенок или зловредный старикан – все сразу радуются её присутствию. Думаю, это потому что её доброта не наигранна, а исходит из глубины её чистого сердца. Позитивное влияние Марты распространилось даже на Стефана: в её присутствии тот немного оттаивал. Во времена инквизиции он, наверное, даже бы слегка прослезился, сжигая Марту на костре. Но, слава христианскому Богу, наша добрая медсестра имела довольно пышные формы и никак не могла летать на метле грузоподъемностью в пятьдесят килограмм>2. Ранимая натура Стефана была бы спасена от мотивационного конфликта в те суровые средневековые времена.
Итак, мы расселись по предназначенным местам, сгусток доброты в виде Марты покинул нашу палату, и повисла длинная пауза.
– С чего начать? – наконец спросил я.
– Начни с описания обстановки, предшествующей появлению странных ощущений, – предложил Стефан.
Во мне ещё бурлили эмоции, вызванные внезапным возвращением памяти, и, при всей моей замкнутости, желание высказаться было сильным как никогда. Ко всему прочему, я был под защитой врачебной этики, что придавало мне вдохновения.
– Хорошо, пусть будет так.
(2) Находка
В то время я оканчивал седьмой семестр в медицинском институте и был полностью поглощён учёбой. Хоть моей специализацией и была стоматология, но гигиенические и экологические дисциплины мне тоже очень нравились, даже курс истории медицины, начавшийся в седьмом семестре, пришелся по душе. Другими словами, я был по уши в учебе, получал стипендию и считался одним из лучших студентов на потоке. И в самый разгар учебного сезона я узнал, что моя девушка, Лиза, в больнице, у нее что-то с почками.