Идеальная для колдуна - стр. 47
Он склонился к губам Амели, опаляя дыханием, но лишь дразнил, едва касаясь. Припал к уху:
— Разве с тобой плохо обращаются? Тебе не нравятся новые наряды? — его голос обволакивал, будто ткал на коже замысловатые кружева. — Чего ты хочешь? Золота? Драгоценностей? Я готов щедро заплатить за твою любовь. Я дам тебе все, чего ты хочешь.
Амели даже хмыкнула:
— Такими обещаниями покупают шлюх, мессир. Это не сложно, — она покачала головой. — Но никакие богатства не вернут мне чести. Никогда.
Феррандо усмехнулся. Рука порхнула на грудь, пальцы нежно зажали сосок, заставляя Амели судорожно вздохнуть. Она беспомощно дернулась, но магия не давала даже шанса освободиться. Он поглаживал самую вершину большим пальцем, добиваясь сбивчивого дыхания.
— Вот видишь, моя красавица, ты тоже шлюха. Я чувствую, как ты желаешь, чтобы я продолжал касаться тебя. Вот так, — он накрыл губами сосок, чуть прикусил, жаля раскаленным языком.
Пальцы легли на другую грудь, заставляя выгибаться, потом скользнули ниже, замерев между ног. Амели почувствовала, как лицо стремительно заливает краска стыда, накатывает жгучими волнами. Она не могла даже вообразить, что мужчина может касаться там. Какую бы ерунду они с Эн не выдумывали. Она беспомощно дернулась:
— Нет! Умоляю, мессир, нет. Создателем прошу, сжальтесь!
Феррандо оторвался от груди, заглянул в лицо и прошептал в самые губы:
— И вот так… А потом ты будешь умолять, чтобы я продолжал…
Его палец легким касанием нащупал самое чувствительное место, заставляя Амели в бессильном протесте сжать кулаки. Все это было невообразимо. Вопреки стыду между ног мучительно пульсировало, и легкие движения чужих пальцев доводили до безумия. Амели напряглась в невидимых путах, задерживала дыхание и подавалась навстречу, поводя бедрами. Она отчаянно понимала, насколько податливо тело. Оно будто не подчинялось разуму, сейчас им руководили чужие бесстыдные касания. И она горела. Как он и предрекал, была почти готова умолять, чтобы пальцы не останавливались. Но они не останавливались. Наконец, ее взмокшее тело окатило сладкой волной, и она сжала бедра, не сдержав шумных вздохов.
Губы Феррандо опалили шею, оставляя влажную дорожку:
— Видишь, глупышка, ты уже моя. Твое прекрасное тело решает за тебя.
Амели сглотнула, стараясь прийти в себя:
— Я всего лишь слабая женщина, мессир. Я не знаю своего тела. Вы правы — я могу поддаться. Могу умолять. По природе и слабости. Но клянусь душой, мессир, я сдержу свое обещание. И уже завтра вы найдете меня бездыханной. Это будет ваша вина.