Идеал (сборник) - стр. 12
– Так, значит, никакой романтики? И целая пропасть между ними?
– Глубокая и холодная, мистер Пиккенс.
– Вы уверены?
– Безусловно, мистер Пиккенс.
– Но, быть может, они когда-то поссорились, и эта ссора…
– Никаких ссор, мистер Пиккенс. Никаких. Насколько мне известно, он три раза делал ей предложение. И она могла получить его вместе с греческим храмом, нефтяными скважинами по первому же желанию. Зачем ей в подобной ситуации убивать его?
– Но зачем тогда она решила скрыться от глаз общества?
– Мистер Пиккенс, позвольте мне изменить нормальный ход интервью и задать вопрос уже вам?
– Конечно, мистер Фарроу.
– Какой… кто, скажите на милость, пустил этот слух?
– А это, – ответил Моррисон Пиккенс, – я рассчитывал узнать от вас, мистер Фарроу.
– Говорю вам, мистер Пиккенс, это нелепо, это хуже, чем нелепо. Это ужасно… Намеки, шепотки, расспросы. По всему городу. Если бы я мог усмотреть в этом какой-нибудь смысл, то сказал бы, что кто-то распространяет этот слух преднамеренно.
– Но у кого может быть причина для этого?
– В том-то и дело, мистер Пиккенс. Ни у кого. У мисс Гонды на всем свете нет ни одного врага.
– А есть ли у нее друзья?
– Ну, конечно же, конечно… впрочем, нет, – вдруг проговорил мистер Фарроу голосом, в котором чувствовалось искреннее удивление собственными словами, – нет, у нее нет друзей.
Он посмотрел на Моррисона Пиккенса неподдельно беспомощным взглядом.
– Но почему вы спросили об этом?
– А почему вы так отвечаете? – ответил вопросом Моррисон Пиккенс.
– Я… сам не знаю, – признался мистер Фарроу. – Наверно, потому что прежде не задумывался об этом. Просто мне как-то вдруг стало понятно, что на всем белом свете у нее нет ни единого друга. Если не считать Мика Уоттса, которого никак нельзя назвать чьим-либо другом. Ну, ладно, – продолжил он, передернув плечами, – быть может, это вполне естественно. Кто способен представить, что можно дружить с подобной женщиной? Она смотрит на тебя, но так, словно не видит вообще. Она видит нечто другое. И никто не может сказать, что именно. Она говорит с тобой – когда это случается, что бывает не часто, – a ты совершенно не понимаешь, что она думает. Иногда я не сомневаюсь – она уверена в том, что мы неспособны мыслить. Вещи значат для нее нечто совсем другое, чем для всех нас. Но что они значат и что подразумевает она… кто может сказать? И по совести говоря, кого это интересует?
– Примерно семьдесят миллионов людей, если судить по отчетам вашей билетной кассы.
– Ну, это да. Что в конечном счете и имеет значение. Они почитают ее, эти миллионы. Но в их чувстве нет восхищения. В нем нет преклонения поклонников. В нем скрыто нечто большее. Они боготворят ее. Не знаю, что и каким образом Кей Гонда проделывает над людьми, но она непонятным для меня способом добивается этого.