Ибо однажды придёт к тебе шуршик… - стр. 71
Там Тук откопал горшок с похищенным жарки́м. И хотя варево остыло совершенно, на исходе дня оно показалось друзьям истинной благодатью. Чернушке досталось просо, коим Пэк с избытком набил карманы в одном из курятников, зная, что друг непременно похвалит его за заботу о верной птахе. Ещё налётчики пришли к единодушному мнению: выяснено главное – лошадь белой масти жива, а стало быть, поиски были не напрасны! Пэку, конечно, взгрустнулось от того, что потеряшка предпочла ему прежних хозяев, и всё-таки от абсолютнейшего разочарования спасало то обстоятельство, что в отместку ими был учинён знатный погром, сарай с соломой погорел ясным пламенем, а самое главное – горшку с вкуснятиной были сделаны ноги, следовательно, миссия удалась, и «летопись измен» теперь непременно пополнится ещё одним абзацем о делах праведных, духу всеобщего равновесия угодных!
Шествуя к логову, друзья взахлёб рассказывали друг другу подробности дерзкой вылазки и похихикивали от души. Чернушка следовала за ними и гордилась, что пусть малую толику, но была причастна к спасению этих двух ушастых прощелыг20. Об одном Тук не стал распространяться: девчушке с косичками и волнении, что вызвала она своим прикосновением.
«Пусть это будет моей маленькой тайной!» – думал он, раз за разом покрываясь мурашками, которые в дальнейшем переплетались у него с понятием «счастье».
Вскоре огни селения «Кривые столбы» остались далеко позади, растворившись в пелене ночи. И когда шуршики углубились в угрюмую сень северных лесов, на небо вскарабкалась Луна, населив мир призраками, шёпотами и тягучей дремо́той.
Как раз в эту минуту, карета с гербом Померании с грохотом въехала в ворота родового за́мка и остановилась. Марго сидела на козлах уставшая, грязная, но протрезвевшая и совершенно опустошенная. Слуги в сочувствующем недоумении окружили госпожу. Шутка ли! – королева, а выглядит так, будто её в помоях изваляли! Пройдясь по лицам взглядом побитой собаки, наездница спрыгнула с ко́зел и, не проронив ни слова, направилась в покои. Там, в самой высокой башне, украшенной каменными страшилищами, при виде которых любому смертному хотелось инстинктивно перекреститься, в гадальной комнате тётушки Присциллы горел свет. Придворные проводили несчастную растерянно-сочувствующими взглядами и, посмотрев друг на друга, пожали плечами, только и всего.
Посреди гадальной комнаты стоял огромный котёл, в котором булькало какое-то варево. Вид «супчика» был неприятен, а запах вонюч. Одетая в простую холщовую ткань, в импровизированном шлеме из прозрачного материала, случайным образом сгенерированного самой тётей, благодаря разработанной ею же системе тонких технологий, мадам Бурвиле́ски, не побоюсь этого слова, творила, подобно сумасшедшему гению, создающему великое НЕ́ЧТО! Она была само сосредоточение вдохновения и мысли! Достав с полочки пакетик с серым порошком, пошептав абракадабру и трижды плюнув прямо в пенящиеся бульки, старая ведьма сыпанула жменьку в ёмкость, и месиво смачно зачавкало. Повалил белый пар, задрожали колбочки, зазвенели тарелочки. Тётушка задумчиво сложила руки на груди и указательным пальцем деловито постучала по подбородку: с вероятностью девяноста процентов можно было заключить, что всё просчитано ею правильно… вроде бы!