«И я ищу, ищу, ищу». Судьба советского офицера - стр. 2
Да, опыт, опыт приходит ведь с годами, с годами наступает и понимание того, что нельзя, ох нельзя дразнить подруг, особенно завистливых подруг своей избранницы. Но Световитов этого ещё не знал, потому что не случалось на его жизненном пути соответствующих ситуаций.
Людмила, глядя на него восторженными глазами, проговорила:
– Здравствуй…
Но не добавила обычного в таких случаях: «Я ждала…» или ещё чего-то в том же роде, хотя фраза: «я приехал за тобой» её немного заинтриговала.
– Извините, девочки, – сказал Световитов. – Вынужден забрать у вас Людмилу.
Они пообедали в ресторане, затем навестили маму Световитова и её супруга. Там получилась полная идиллия. Людмилу обласкали, приняли, что, конечно, не могло не подействовать на Световитова соответствующим образом.
Мама, конечно, предлагала остаться у них, но Световитов сказал твёрдо:
– Нет, мы поедем. Ещё есть дела, – и, хотя никаких дел не могло быть по причине позднего времени, они тепло попрощались, обещали заехать ещё и спустились к машине.
Людмила уже не спрашивала, куда они направляются. Ей всё стало ясно и без слов. Разве что интриговал вопрос, что же он имел в виду, говоря, что приехал за ней?
Но разговор был самым общим. Световитов неподдельно интересовался экзаменами, учёбой. Быть может, конечно, эта неподдельность была вызвана именно тем, что он произнёс двусмысленную фразу и теперь старался уйти от возможности вернуться к ней. Да, он сказал: «приехал за тобой», но это могло означать и то, что он собирается увезти её с собой в Краснодар, но и то, что просто забрать её в ресторан, в гости к маме и так далее.
«А может действительно хватит холостяковать?! – думал он, изредка поглядывая на Людмилу, – Действительно, где ещё найду такую? Чем не жена? Так значит надо ехать к её родителям, торжественно просить руки и… Но что же «и»? Забрать то с собой пока нельзя. Ведь до выпуска осталось всего несколько месяцев. А может всё же отложить окончательное решение до лета… Ну так будь, что будет…»
Когда поднимались по лестнице, он слегка поддерживал её под руку и даже через зимние одежды нет-нет да чувствовал, как вздрагивала она от волнения. А когда закрыл входную дверь и уже в прихожей обнял Людмилу и прикоснулся губами к её губам, это трепетную дрожь ощутил в полной мере. После долгого поцелуя шепнул:
– Вот мы и дома…
Эти слова привели Людмилу в ещё большее волнение, и ему показалось, что она замерла в ожидании какого-то боле ясного продолжения, но он снял с неё пальто, повесил на вешалку рядом со своей шинелью. Он не любил бросать слов на ветер и не хотел, чтобы какие-то его заявления в развитие отношений оказали влияние на её поведение в этот вечер и, конечно, предстоящую ночь.