И в горе и в радости - стр. 23
Поскольку этот новый, случайно открытый напиток обладал крепким насыщенным вкусом, употребляли его наполовину разбавленным водой и в очень малых дозах. Коньяк было принято пить из кубков тонкого стекла: чтобы иметь возможность любоваться его тёплым янтарным цветом.
Тщательно вытерев и расставив кубки, Эмилия последним, оценивающим взглядом окинула стол. Ещё раз проверила, всё ли в порядке, чисто ли, и направилась в гостиную. У двери она в нерешительности остановилась, прислушиваясь к оживлённому разговору. Явственно раздался могучий бас викария; по-видимому, мессир Меркадье отпустил какую-то шутку, потому что остальные мужчины засмеялись.
Затем Эмилия услышала, как разговор продолжил другой гость – мессир Вивье Лоррен:
- Это правда, парижанки, особенно те, которые скучают в своих роскошных будуарах, более склонны к любовным авантюрам, нежели провинциалки. Обеспеченным женщинам из знатных семейств остаётся только жить, то есть пользоваться удобствами жизни, устраивать светские приёмы, приглашая на них известных повес, наслаждаться поклонением любовников, вот и всё...
- И вы думаете, что такой образ жизни никогда не наскучит? – раздался задумчивый голос мессира Жаккара.
- Как может наскучить вечный праздник любви, к тому же с авантюрным огоньком? – Казалось, Лоррен удивился вопросу медикуса.
- Заверяю вас, может, - ответил ему Филипп де Монфор. - Я очень хорошо знаю, что подобная жизнь в конце концов доводит до разных безумств; одни развращаются и теряют вкус настоящей любви, другие пресыщаются наслаждениями и перестают ценить искренние чувства...
- Вот я и говорю, что верных и честных подруг жизни нужно искать в провинции! И чем дальше от Парижа, тем лучше! – с усмешкой вскричал Лоррен. И неожиданно спросил хозяина дома: - Скажите, Филипп, девушка, которая нас встретила здесь... Она ведь ваша родственница?
- Да, мадемуазель Эмили в родстве с моей женой. Она дочь кузины мадам Николь. У её матери, виконтессы де Туар, жизненные обстоятельства сложились так неудачно, что она лишилась всего состояния, вскоре после этого она вышла замуж во второй раз, и с тех пор её дочь живёт у нас.
- Девушка очень хороша собой. В ней чувствуется свежесть, невинная прелесть и вместе с тем внутренняя сила...
- Ого! – воскликнул викарий, смеясь. – Успели-таки разглядеть. А ведь только раз, и то мельком, вы, мессир Лоррен, видели нашу милую мадемуазель Эмили!
- У юной мадемуазель прекрасная фигура, - отозвался Лоррен не то с одобрением, не то с восхищением, а может, с тем и с другим.
- Вы находите? – снова прозвучал голос Филиппа, который как будто выражал сомнение.