И смех, и грех, и обученье - стр. 9
Он мог заболтать и зафилософствовать практически любого человека.
И даже самую болтливую женщину мог довести своими софистическими рассуждениями до экстаза, умопомрачения или истерики.
Одним словом, в возрасте сорока лет, – по прошествии семи лет от известного возраста Иисуса Христа, когда уже и седина в голову, и бес в ребро, – Платон Кочет всё больше соответствовал своему имени, и всё ещё, хотя уже и в немного меньшей степени, своей фамилии.
Бездеятельность убивает человека, будь он стар или млад! – подумал Платон.
Поэтому он решил, что вечер надо провести активно, весело, с пользой для души и тела. Не следует упускать шанса. Пусть будет, что будет.
Он не хотел изменять Ксении, но его нутро противилось этому и толкало на подвиги.
В конце концов, – дал себе отступную, не верящий в Бога, Платон, – пусть всё решит Господь! Повезёт, так повезёт!? А нет, так нет! Сохраню верность подруге, хотя это и не обязательно. Ведь не жена же она ещё!? На всё воля Божья!
С таким решительным настроем Платон вошёл в холл на своём этаже гостиницы. Там уже вокруг телевизора, на некотором удалении от него, общалась компания знакомых молодых людей.
Среди них Платон сразу заметил своих девушек. Они слегка кокетничали с молодыми мужчинами, но дальше пустой, ни к чему не обязывающей, болтовни дело не шло.
Увидев Платона, они оживились, что-то сказали друг дружке на ушко и засмеялись. Платон улыбнулся им в ответ и спросил:
– «Ну, что, хохотушки, Машину кофточку почистили?».
– «Да! Отчистили!» – радостно ответила Оксана.
При этом она ухватилась за новую Машину блузку, слегка приподнимая её край и немного обнажая тело подруги. Та, нисколько не смущаясь, со смехом подтвердила:
– «Да! Еле отодрали! Могли бы и помочь, между прочим!».
Платон чутко уловил игривый и задиристый тон девушек, ответив им:
– «А я, как правило, сам деру! Никого не подпускаю! Люблю я очень это занятие! Но втроём конечно веселей! Так, что я весь к вашим услугам!».
С этими словами Платон подошёл к девушкам почти вплотную.
Нагло и влюблённо глядя в их сияющие нежной радостью глаза, он обнял их за талии, дефилируя мимо ошалевше наблюдавших за этой картиной, разинувших рты, мужчин, прямо по коридору к своему номеру.
Но они, не дойдя до номера Платона, вдруг остановились и представились ему:
– «Оксана! Аспирантка мединститута!».
– «Мария! Почти тоже…, но по другой части!».
Платон также представился, что вызвало у подруг оживление:
– «Какое у Вас философское имя!» – восторгалась Оксана.
– «А мы думали: Дон Педро!» – вторила ей смелая Маша.
–