И смех, и грех, и обученье - стр. 11
Неожиданно в коридоре появились те самые «удивлённые» молодые мужчины с их этажа. Они явно имели желание завернуть в душ, так как несли с собой пакеты, очевидно, с купальными принадлежностями.
Платон их остановил:
– «Опоздали мы! Сейчас женский час! А наш будет видимо… часа через два!».
– «Как долго ждать!» – возмутился один из них.
– «Ничего не поделаешь!» – подхватил другой.
– «Не идти же к ним!?» – резюмировал третий.
– «Конечно! Придётся пока заняться другими делами!» – поддержал их Платон, думая про себя: телки вы, телки!
Он сделал вид, что собирается вместе с парнями подняться наверх, затем совершил манёвр, резко свернув назад в сторону холла гостиницы, дезинформируя конкурентов:
– «А я пойду на улицу, прогуляюсь!».
Как только парни скрылись за лестничным пролётом, Платон быстро и бесшумно возвратился на свой пост и тихо прошмыгнул в предбанник душевой, запирая за собой дверь на шпингалет.
Ну, вот и всё! – подумал он – Как говорится, процесс пошёл!
Платон живо разоблачился до плавок, взял мыло, мочалку и полотенце в пакете, и уверенно вошёл в душевую.
Та состояла из нескольких стандартных секций, как в бассейне «Москва», – увидел Платон.
Воспоминание о многочисленных его посещениях и частых и, как правило, удачных знакомствах в водоёме с девушками, моментально согрело его душу и возбудило тело.
А в двух секциях уже хлестала вода, и плескались подруги.
Трудно было не заметить, что они нагие, так как те позволяли себе различные шалости, ведущие к демонстрации перед Платоном своих прелестей.
Оксана, блеснув своими белыми телесами, заскочила из своего отсека в Машин, и, – пользуясь тем, что подруга в это время закрыла глаза, подставив своё лицо под струи, – резко прибавила горячей воды, хихикая смывшись восвояси.
От неожиданно ударившего по ней горячего потока, Маша отшатнулась назад, невольно демонстрируя Платону свой упругий, красивый зад, прокричав при этом:
– «Оксан! Я же груди ошпарила! Теперь кожа слезет!».
– «Ничего! Залижем!» – отпарировала смелеющая Оксана.
Платон прекрасно понимал, что всё это делается и говорится не просто так, а специально для него.
Тут же самый ретивый член его тела напрягся, набирая силу.
Платон еле успел стянуть с себя плавки, зацепившись ими за свой восставший конец, и чуть не упав при этом.
Этот курьёз развеселил его и кратковременно отвлёк от возбуждения.
Заканчивая своё омовение, стоя лицом к стене, Платон вдруг с дрожью всего тела ощутил на своей спине две ласковые девичьи ручонки, поглаживающие её в районе лопаток.
Наверно, это высокая Маша, – подумал он, блаженно расслабляясь.