И полцарства в придачу… - стр. 52
Утро ознаменовалось жутким грохотом и еще более жуткой руганью в виртуозном исполнении Всеславы.
Лизка заполошно дернулась и попыталась вскочить с кровати, но наткнулась на что-то твердое и недовольно ворчащее и рухнула обратно. Помычала в ответ и титаническим усилием разлепила веки.
– Ты что тут делаешь? – вопросила недоуменно.
Чем-то твердым на поверку оказался колдун. Однако что именно этот зловредный субъект забыл в ее постели, царевна в упор понять не могла. Вроде засыпала в одиночестве…
– Пока ты не начала прыгать, как откормленная блоха, – спал, – пробурчал Крейр, пытаясь устроиться поудобнее. Видно, все еще надеялся вернуться в блаженную дрему.
В Лизке робко проклюнулось желание не только попрыгать, но и хорошенько тяпнуть. Может, хоть так вредности у него поубавится?
– А почему здесь? – вместо этого задала животрепещущий вопрос девушка.
– Потому что мое ложе ты залила, а в одиночестве даже квакать холодно, – сонно сообщил жених и демонстративно скрылся под одеялом. Только в ответ на возмущенное сопение суженой уточнил: – Не волнуйся, ты вела себя прилично и рук не распускала. Я за этим внимательно следил.
Лизавета скорчила его спине недоверчивую рожицу и встала. Цветастая ругань, сдобренная эмоциональными стенаниями, до сих пор долетала сквозь приоткрытое окно, дразня девичье любопытство. Насколько Лиза знала подругу, вывести ее из себя до такой степени могло только одно.
Прикрываясь занавеской, царевна выглянула в окно.
И точно! На разноцветной от растекшихся красок траве валялся мольберт, из-под него торчали конвульсивно подергивающиеся ноги в высоких сапогах размера эдак сорок шестого, а над всем этим безобразием возвышалась верещащая и картинно заламывающая руки художница. С виду – ну сущая ведьма! Волосы взлохмачены, руки и одежда заляпаны краской, лицо перекошено, на носу красуется синий развод. Лизке-то ничего, она подругу еще и не в таком состоянии видала, а вот владелец конечностей, увенчанных сапогами, явно устрашился. Иначе с чего бы ему прятаться под мольбертом, аки страус, который зарывает голову в песок при малейшей опасности? Только ноги подергиваются в странных судорогах. Главное, чтобы не предсмертных…
– Лиз, как эта сирена выключается? – прорычал Крейр, перетекая в сидячее положение. – Может, на нее немоту наслать?
– Не надо! – очень натурально устрашилась Лиза. – Она же тогда драться начнет…
Мужчина привстал, обозрел мутным со сна взором двор и скептично хмыкнул. Видно, разницу в габаритах оценил. Не объяснять же ему, что они здесь дело десятое. Даже миниатюрная женщина в гневе страшнее десятка зубастых упырей.