И охотник вернулся с холмов - стр. 41
Я с удивлением смотрел на него. Не так уж часто он позволял себе сказать сразу столько слов подряд, но мысль о виски не приходила мне в голову.
– Когда она сказала, что хочет, чтобы ты учился в Оксфорде, я согласился сразу, – продолжал он хмуро. – Дуг поначалу прочил тебя в Эдинбургский университет, а я говорил, что университет есть и в Стерлинге и ничем не хуже других. В конце концов, я там учился. Ты бы жил в двух шагах от Троссакса и мог бы проводить здесь сколько угодно времени. Но как только она предложила, чтобы ты приехал в Оксфорд и жил у нее, я сразу сказал Дугу: «Пусть она думает, что дело в деньгах, будто то, что она оплатит половину стоимости твоей учебы, решит дело». Ты ведь тоже так думаешь, Ваджи? Думаешь, ты учишься там потому, что старый скупердяй Алистер не пожелал раскошелиться на твою учебу в Эдинбурге?
– Если честно, что-то в этом духе я и думал, – сознался я. – Но мне так сказал отец. И Джоан. Она тоже не раз давала мне это понять. И не то чтобы я жалел, что учусь там. Мне нравится.
– Мне казалось, будет неплохо, если ты и Лукас какое-то время проведете вместе. Это не восполнит прошлых лет. Но когда родные братья встречаются только по праздникам и в дни каникул – это неправильно.
Я был удивлен. Я молчал, не зная, что сказать.
– Ты говоришь с ним о маноре, о нашей жизни здесь? Вы разговариваете?
– Дед, – сказал я. – Прости. Мы почти не общаемся, если честно.
– О ваших предках, – продолжал он, – об истории этого дома? О Ласар Гиале? О католичестве? Когда ты ходишь к мессе, ты берешь его с собой? Он ведь крещен в католичестве, как и ты.
Я покачал головой.
– Прости.
Он тяжело вздохнул и замолчал, глядя в огонь.
На дворе уже совсем стемнело. Снова пошел снег, за окном, подсвеченные нашей лампой, летели и летели снежные хлопья.
– Три года назад, когда Лукас приезжал, я провел его по всему манору, показал Арсенал и часовню. Но ему было не интересно. Он все время смотрел в свой этот, как вы его называете, айфон, что ли? Я хотел рассказать ему о Стюартах и Мак-Грегорах, которые жили в этих местах бок о бок. О том, как здесь, в часовне Святого Колумбы, тайно, под угрозой смерти, служили мессу каждое воскресенье в то время, когда у власти был Кромвель и его банда. Но я просто понял, что он не слушает меня, и замолчал.
– О том, как круглоголовые[41] пришли, когда священник уже приступил к Евхаристии, и женщины и дети спустились во двор и отвлекали солдат?
Алистер кивнул.
– Именно это, да. Отвлекали солдат, пока отец Гилберт не освятил хлеб и вино и не унес Святые Дары в тайную комнату, и там его спрятали вместе с Чашей. Солдаты обыскали весь дом, но не нашли ничего и никого и ушли. А после этого Святые Дары снова перенесли в часовню и мессу завершили уже там.