Хюррем, наложница из Московии - стр. 38
Что касается того прошлого, они долго жили тогда в пещере. Нойон смог встать на ноги только через десять дней. Они утоляли голод лишь вяленым мясом, хранившимся в седельной сумке. Первые дни Тачам подолгу жевал кусочки мяса, которые давала ему Александра. Он сказал Александре делать то же самое:
– Жуй подольше. Так притупляется чувство голода.
Александре сначала не хотелось есть твердое, как кремень, мясо. Однако делать было нечего, и она с трудом пыталась его проглотить. Воду они получали, растопив на костре снег.
Однажды она проснулась утром и, не увидев Тачама с Другом, испугалась. Неужели он бросил ее на смерть? Разве он мог так с ней поступить? «Почему бы и нет, – подумала она. – Безбожный разбойник способен на все. Надо было сломать стрелу у него в ране».
Но, оказалось, она напрасно испугалась – Тачам вернулся в пещеру с добычей. Они устроили пир. Александра, облизывая пальцы, в тот день впервые засмеялась. Потом она заметила, что разбойник внимательно смотрит на нее, и спросила:
– Что такое, почему ты так смотришь на меня?
– Я смотрю, как ты смеешься. Тебе очень идет смех. Желаю тебе, чтобы ты всегда смеялась.
На следующий день они отправились в дорогу. Стояла холодная, но солнечная погода. Ближе к вечеру они добрались до постоялого двора – хана. Ханщик был пузатым и лысым. Злые мысли, блестевшие в его глазах, заметила даже Александра. Той ночью ничего не произошло. Кровать была грязной, но Александре она показалась такой уютной, что, как только она положила голову на подушку, цвет которой от грязи и жира определить было невозможно, провалилась в глубокий сон. Утром воин с девочкой насытились брынзой и черствым хлебом, который лениво принесла жена ханщика. Разделили на двоих миску буйволиного молока.
Пришел ханщик и уселся рядом с Тачамом. Он то и дело бросал на девочку сальные, назойливые взгляды.
– Скажи мне, мой воин, где ты подобрал эту сопливую девчонку?
В ответ раздалось ворчание: «Не твое дело».
– Не сердись, мой воин. Она ведь уж точно тебе в тягость. Хочешь, продай ее мне. А сам ступай своей дорогой.
– Она не продается.
– Я тебе дам за нее целых три акче.
– Она не продается.
Ханщик повернулся к жене и спросил:
– Что скажешь, женщина? Дать мне пять акче за эту тощую девчонку?
Некрасивая жена ханщика надула губы:
– А мне-то что? Если денег у тебя много, а ума ни на грош, то и сам все знаешь. Если найдешь на базаре другого дурня, чтобы перепродать ее, то я вмешиваться не буду.
Ханщик потянулся к кошелю, висевшему у него на поясе. Развязав веревку, он запустил туда пальцы: