Хюррем, наложница из Московии - стр. 37
Когда Александра рассказала, то татарка долго хохотала.
«Подари тебе Аллах здоровье! – воскликнула она и обняла Александру. – Ты не умираешь, ты просто становишься взрослой женщиной».
От Мерзуки о произошедшем узнала Ай Бала Хатун, которая сообщила обо всем свекрови.
Сильно постаревшая Гюльдане Султан сидела и расчесывала поредевшие седые волосы гребешком из слоновой кости. Сначала она счастливо улыбнулась, а затем на ее глаза навернулись слезы.
– Дорогая моя невестушка, сейчас нам с тобой придется еще сложнее, – сказала она дрожащим голосом. – Сегодня я жива, а завтра меня может не стать. Мой путь на земле подходит к концу.
Ты знаешь, что и с небес я буду смотреть на тебя. Наша девочка становится краше с каждым днем. Береги ее. Береги ее даже от своего мужа, моего сына. То, что поручил мне Аллах, теперь будет твоим долгом, Ай Бала. Прошу тебя.
Женщина долго смотрела в глаза своей свекрови, которые видели восемьдесят зим.
– Дорогая моя матушка, – сказала она тихо, – неужели ты что-то видела или что-то слышала, раз хочешь, чтобы я берегла Александру от своего мужа?
– Доченька, отец Мехмед Гирей Хана был благородным человеком. Я тоже. И Айше, которая уехала наложницей к османскому хану Селиму, я тоже воспитала такой. Муж твой из всех женщин видит только тебя, а их всех врагов – только московского князя Василия, который решил, что уже освободился от Золотой Орды.
Эти слова успокоили жену хана.
– Но Александра совершенно не такая, как все, – продолжала пожилая женщина. – Мы обе знаем, что девочка пережила много горя. В таком юном возрасте она видела слишком много страданий. Все, что она пережила, закалило ее волю и охладило ее сердце. Она уже три года здесь. Она успокоилась. Обо всем забыла. Здесь она в надежном месте, после всех страхов, которые пережила. Поставь себя на ее место. Хотела бы ты потерять все то, что сейчас имеешь?
Ай Бала отрицательно покачала головой.
– И она не захочет. Она сделает все, чтобы не потерять, поэтому решится на все.
Пожилая женщина замолчала. Внимательно смотрела она на страх в глазах невестки.
– Ты должна беречь Александру ото всех, Ай Ханым. Даже от себя самой.
На следующий день Гюльдане Султан позвала Тачама Нойона, чтобы сообщить ему радостную весть. Воин по воле матери хана был взят на службу в ханскую конюшню. Конь, которого Александра назвала Другом, а он звал Бураном, как и его хозяин, был тоже доволен новой жизнью. Теперь им не нужно было сражаться за существование. К тому же оба были рядом с Александрой, которую очень любили. Тачам часто видел девочку, и хотя много они не разговаривали, но радовались тому, что у обоих все наладилось. Теперь Александра ездила на лошади так же хорошо, как татарки. Казалось, что между ней и Нойоном было молчаливое соглашение. Ни один, ни другой ни словом не вспоминали прошлое. Ни ту ночь, когда Александру похитили, ни то, что произошло с остальными разбойниками, ни то, как девочка вытаскивала стрелу и прижигала рану Нойону, ни то, как она спасла ему жизнь.