Хвостатый маг 3: наследник - стр. 16
– Нет. Точно нет, – я не стал говорить неправду этому ребенку. Недовольный Ранхуяк поджал губы. С его точки зрения полезнее было бы соврать.
– Садитесь, – приглашающе кивнул нам мальчик. – Попробуем переплыть озеро еще раз.
Мы снова погрузились на лодку. На этот раз на носу сидел Мернизце. Я и Гуня расположились на корме, а Ранхуяк снова взялся за весла.
Гоблин внимательно смотрел вперед, и как только волшебный туман вновь начал подниматься с зеркальной глади, а призраки закружились рядом с нами, Мернизце вытащил небольшую пастушью флейту, отдаленно напоминающую нашу земную панфлейту. Я видел такие в поселениях русинтов и даже слышал иногда, как на них играют. Не думал, что на ней можно изобразить хоть что-то серьезное, ведь этот инструмент предназначался всего лишь для сбора кьялов с пастбища.
Мернизце начал играть, и я замер. То, что я услышал, совершенно не сочеталось с видом простой деревенской флейты. Тонкий и легких звук заполнил пространство. Таинственная и спокойная мелодия успокаивала сердце. В этой музыке растворялись все чувства и желания. Трогательная мелодия проникала в сердце и душу, глаза наполнялись слезами. Я видел родные просторы Земли, улыбающуюся Белану, родителей и сестру, я поднимался вверх и летел на крыльях над холмами и озерами. Вместе со мной парили все живые и неживые существа в этом мире, всюду царили мир и любовь. Это была мелодия небес! Даже призраки прекратили свои битвы и превратились в легкие облака над водной гладью.
Не знаю, сколько времени это продолжалось, но закончилось все внезапно, когда лодка коснулась берега.
– Приехали, – спокойно сказал гоблин, отрываясь от флейты. – Добро пожаловать в Руссинию. – Лодка легонько ударилась о берег. Но мы еще некоторое время сидели, приходя в себя. Я заметил, что и у Ранхуяка, и у Гуни глаза все еще были стеклянными, с мечтательным взглядом, который постепенно прояснялся. Мы молча выбрались из лодки, и я повернулся к гоблину. В легком трансе, в который меня погрузила волшебная музыка, я отчетливо видел ауру этого ребенка. Яркую, пламенную, добрую. Вот так, кто бы мог подумать: этот гоблин – маг. И пусть у этой расы не бывает сильных магов из-за ограниченного природой резерва, но я прекрасно помнил о величайшем маге страны Гальтернау, который тоже был гоблином. А для той магии, которой владел Мернизце, и вовсе не нужен сильный резерв. Его музыка сводит с ума при малейшем усилии с его стороны. И может успокоить целое озеро призраков.
– Спасибо, коллега, – положил я руку ему на плечо. И мальчик улыбнулся мне светло и радостно.