Художники смерти - стр. 7

сексуальном опыте, когда, слегка смущаясь, ты стараешься, тем не менее, сразить собеседника, расписывая свои похождения. – А чем докажешь?

– 

Клыки хочешь посмотреть? Они у меня, как и у всех людей, обычного размера. Дело все в отношении к окружающим, которое у меня отличается от обычного. Вот, например, напротив нашего столика сидят двое. Я смотрю на них, прикидывая, кого легче увлечь, закружить голову, чтобы потом бросить, обескровленного.

– 

Я, значит, на роль жертвы не подхожу… – Улыбка у девушки вдруг стала такой, что я начал верить ее словам. От пухлых губ словно потянуло легким, головокружительным запахом крови, а взгляд остановился, как будто она примерилась к броску.

– 

Ну почему же…Но я не думаю так поступать с тобой… Пока… Может, завтра я передумаю. – Если бы не второй коктейль, легким туманом окутавший сознание, я, наверное, просто встал и ушел прочь от этой, казавшейся сумасшедшей. Слишком много книг в жанре фентези она прочитала, или фильмы о Дракуле потревожили детский разум несколько лет назад, но она явно верила в то, что говорила.

– 

Расскажи, как ты поняла, что стала вампиром. – Собеседница немного помедлила, словно собираясь с мыслями. Потом заговорила, и каждое слово ложилось на разум, словно впечатываясь в память.

– 

Любая сильная встряска очищает нам мозги. Как правило, понимаешь, что ты не тот, что был раньше, только пережив сильные чувства. Не знаю, как получилось, что я росла девочкой не особо общительной. Книги мне всегда нравились куда больше, чем люди, но приходилось общаться, разговаривать, улыбаться, ходить в школу, наконец, да еще и получать при этом отличные отметки. Но как-то раз родители, желая помочь угрюмой дочке найти новых друзей, решили отправить меня в лагерь отдыха на одну смену… – Она на несколько мгновений замолчала, приникнув к соломинке. Уровень жидкости в бокале сразу упал.

– 

Летний лагерь – это просто песня, – продолжала собеседница. – Особенно в старшем возрасте – а я попала туда в пятнадцать лет. Там и курить научат, и уши проколют, и расскажут, зачем в лес парами убегают, и покажут, и девочкой приедешь, женщиной уедешь… Толи туда специально подбирают по уровню гормонов, толи только такие дети и ездят туда… – Она яростно взболтала жидкость в бокале соломинкой и отставила его прочь. Воспоминания о пребывании среди сверстников, видимо, были не очень приятными. Тонкие пальцы отбили дробь по столу, потом начали теребить салфетку.

– 

И как только родителям пришла в голову такая идея – не представляю. Но мне торжественно всучили чемодан с барахлом, и погрузили в автобус. По дороге попутчики – некоторые были из моей школы, рассказывали тупые анекдоты, кое-кто делился впечатлениями о прошлой поездке, а мне до слез хотелось обратно… В общем, привезли, распределили по домикам – по четыре человека в комнате, двадцать человек в коттедже, душ иногда с горячей водой, туалет во дворе, сугробы из хлорной извести на его ступеньках… словом – рай для подростков. – Непринужденно, словно курильщик – зажигалку, девушка вытянула из-под ремня черный пластиковый предмет. Взмах кисти – из него с мягким щелчком выпорхнуло вороненое лезвие. Отхватив ножом крошечный кусочек от яблока, девушка отправила его в рот. Потом спрятала клинок, но продолжала крутить складничек в руках.