Хрустальная Лестница - стр. 2

В начале книги героиня очень застенчива и убегает, столкнувшись со своими демонами. Бороться она начинает позже – и все равно иногда убегает, если ситуация особенно опасна. Однако, в конце этого сложного внутреннего путешествия, она будет бороться с проблемами намного чаще, чем убегать от них.

Это изменение предполагает личностный рост: она действует всегда только чтобы защитить себя и то, что она считает правильным.

Кто-то поможет ей, другие, напротив, помешают.

А сейчас, пожалуйста, читайте и наслаждайтесь.

Цельтесь в луну. Даже если вы промахнетесь, Вы окажетесь

среди звезд.1

Жизнь — один долгий урок смирения.1

Я бежала вверх по лестнице за ключом, с помощью которого мы наконец-то освободимся. Я интуитивно знала, что в лестнице пятьдесят пять ступеней. За моей спиной закрывались двери, ворота и древние решетки; я видела кругом только тьму и отчаяние.

Я начинала нервничать, уставать и задыхаться; стены из золотисто-желтых становились кремовыми…​ Я знала, что иду в ад, но сбавить шаг не могла. Как только я поднялась на последнюю ступеньку, я бросилась к комнате, где должен был быть ключ от последней двери.

В спешке я думала только о ключе. Он был спасением, символом освобождения, нашим избавлением от тьмы; но я знала, что когтистый монстр будет отчаянно его защищать: просто забрать его не получится.

В прошлой жизни он был мужчиной, сильным и властным; насильником.

По правде сказать, мне понадобится напрячь все силы, чтобы выйти против него. Я могла только отклониться и одновременно ударить стоящей рядом табуреткой; всего лишь табуретка против монстра, на которого молились при жизни. Он ни в чем не сдерживал себя при жизни, пил до самого утра, принимал кокаин, менял женщин как перчатки и бил детей до самого дня своей ужасной смерти в огне.

Но я всегда была особо восприимчива, и смогла найти его слабое место.

И тогда я резко атаковала: я отклонилась и ударила его табуреткой по голове. Дерево треснуло и сломалось, у меня в руках остались только две ножки. В смятении я вонзила их в грудь и шею монстра.

Его ужасное, опаленное тело теперь лежало на полу; и я решила, что смогу сжечь его совсем. По крайней мере, такая попытка замедлит его: он боялся огня, который наконец-то очистил бы его от зависти к красоте и невинности. Только ее он и развил в себе вследствие своих манипуляторских и психопатических наклонностей.