Хрупкие создания - стр. 47

На одиннадцатом этаже пусто – почти все слушают у себя музыку, или сидят в общей комнате перед теликом, или подшивают туфли и тренируются. Я подхожу к Свету и трижды стучу. Никого нет. Закрываю за собой дверь. Выдыхаю. Вокруг меня фотографии прима-балерин, прекрасных тонких тел и идеальных ног.

Когда мне исполнилось двенадцать, мама отправила меня через Центральный парк в общежитие. Наконец-то я стала достаточно взрослой, чтобы жить одной. Тогда я приходила в эту кладовку каждый вечер. Иногда даже засыпала на полу, и меня будили коменданты.

Провожу пальцами по коллажам на стенах и нахожу свободное место. Прикладываю фото и смотрю еще раз на надпись: «Берегись, Джиджи». Кто-то еще ненавидит ее так же сильно, как и я. Я не одинока.

Беру клей-карандаш, который стоит на телевизоре. Мажу фото и с силой припечатываю его к стене – так, словно бью Джиджи по лицу. Делаю шаг назад, чтобы полюбоваться делом рук своих. На первый взгляд совсем неясно, чем одно фото отличается от остальных. Хотелось бы мне увидеть лица людей, когда они это заметят. Особенно Джиджи.

Хорошо, что мне нужно взвешиваться вечером после занятий, мое время – 17:10.

Джиджи куда-то ушла – наверное, нюхает где-нибудь цветочки и собирает букеты. Вся комната в моем распоряжении. Джиджи уже пару дней где-то пропадает, объясняя это тем, будто запах цветов помогает мозговой активности. Да она на любую глупость готова пойти, чтобы стать лучше.

Так, что я сегодня ела? Три чашки чая, половину грейпфрута с щепоткой сахара, рисовый пирог, грамм двести супа, салат из зелени без заправки и несколько кусочков тунца. Хотя до тунца я так и не дошла. Засчитаю и его, потому что он был в салате. Только сегодня я могу есть сколько пожелаю. Нас взвешивают по средам, и день этот отмечают в каждом календаре, которые завешаны по территории школы. Для кого-то вроде Бетт это не проблема. У них есть в запасе парочка лишних килограммов, чтобы медсестра Конни была спокойна.

Но у меня недостача. А у медсестры есть правила. Для своего роста я должна весить 50 килограммов. Я не хочу быть бегемотом в колготках, потому слежу за своим силуэтом, осанкой. За всем. Это необходимо. Я ведь серьезно отношусь к себе и к своим занятиям – в отличие от некоторых остальных девчонок.

Когда я взвешивалась утром, то весила примерно 45 килограммов. Другие бы за такой вес убили. Меня легко поднять. Но здесь, если вдруг будешь весить меньше пятидесяти, тебя сразу отправят домой. А мне нельзя домой. Нельзя.

Наливаю себе стакан воды из электрического чайника. Это уже четвертый за последние полчаса. Сегодня мне нужен вес, и вода – хороший способ. Но этого не хватит. Так что я сажусь за стол и достаю иглу и нитку из сумки, а из ящика стола – четыре корейских вона, которые мне подарила бабушка. Они идеально подходят, потому что тяжелее, чем американские монеты. Выуживаю из шкафа чистый, специальный леотард для среды и выворачиваю его наизнанку. Мы должны надевать на взвешивания именно такие. Между ног есть небольшой тканевый мешочек – отличное место, «а ну-ка не лезь». Кладу воны на электронные весы: почти полкило. В самый раз.