Хроники Шеридана - стр. 10
Она с наслаждением потянулась, словно только что проснувшись, и жадно вдохнула свежую прохладу:
– Хорошо-то как!.. – и сбежала с небольшого пригорка вниз.
Вокруг и впрямь было чудесно!.. Этот уголок Долины недаром славился как один из самых живописных. Рио часто бывала здесь по-настоящему, но сейчас всё отчего-то казалось иным, незнакомым. Может оттого, что было очень тихо?.. Не пели птицы, река беззвучно катила свои воды, не шуршала трава под ногами, – только тихий-тихий шепот ветра. Она ощутила, как взволнованно забилось сердце, ей вдруг захотелось взлететь – так стало вдруг радостно и легко!
Спустились к реке.
У моста Рио нагнулась, зачерпнула воды, ополоснула разгоряченное лицо и – застыла… Что-то неуловимо изменилось вокруг. Она осторожно выпрямилась и прислушалась. Ей чудилось, будто шепот листьев складывается в слова, но никак не могла их разобрать.
– Слышите?..
Дю и Карапуз топтались рядом.
– Неуютно тут… – отозвался Толстяк. – Вернемся, а?..
Ей и самой захотелось тотчас повернуть назад, но любопытство и упрямство взяли верх.
– Пройдемся до оврага – и назад!– решительно сказала она.
Ветер все усиливался… Рио задумчиво посмотрела на следы, оставленные ими на влажном речном песке.
– Как думаешь, – спросила она, – мы в самой картине или с ее помощью переместились в пространстве? К настоящему мосту?
– Не знаю, но если бы мы попали к мосту по-настоящему, то вон там бы торчала верхушка церкви. Но её – нет.
Это замечание уязвило Мэрион: как она сама-то не додумалась! Из вредности она хотела было поспорить, но вдруг отчетливо разобрала в звуках ветра ясный шепот:
… не ходи за Старый мост,
седым мхом он порос…
Рио вздрогнула: ее рука как раз легла на замшелые деревянные перила моста. Она неуверенно сделала шаг, другой…
… тени призрачных видений
жаждут перевоплощений…
Она оглянулась на Толстяка. Было заметно, что ему не по себе.
– Да что тут может случиться? – нарочито громко сказала она и затопала вперед.
Шагая по бревнам, они перебрались за реку, прошли через рощу, – притихшие, оцепеневшие дубы, настороженные липы, – и вышли к оврагу. Бледное утреннее солнце рассеяло предрассветный туман, но его остатки ещё прятались на дне огромного оврага, уходящего широкой дугой к лесу.
Путешественники подобрались к его краю, поросшему орешником, и осторожно заглянули вниз. Белесые клочья тумана стлались по самому дну впадины, быстро перемещаясь, точно подгоняемые невидимой рукой, и казалось, будто там кипит странная призрачная река. Причудливая прихоть света и тени порой вылепляла из её бушующих волн занятные фигуры. Завороженные, дети не могли оторваться от этой игры, и воображение вносило свою лепту: вот прямо под ними проплывает, лениво покачивая перепончатыми крыльями, белый дракон… А вот рыцарь с копьем на коне … Утопая в волнах, туманные фигуры скрываются за поворотом; на ветвях боярышника, которым так густо заросло дно оврага, остаются белые клочья, – призрачный всадник изорвал свой плащ… Туман между тем рождает все новых и новых всадников. И снова вдруг мерзким холодком заполз в душу шепот: