Хроники Птицелова - стр. 38

Я медленно опустилась на землю и села, втиснувшись между старым надгробием и горкой мха, и прислонилась к стволу дерева. Мне не хотелось прерывать твоего чтения, хотелось слушать. И не только мне. Минут через пять я увидела, как заколыхался ближайший куст, и из него показалась мордочка кролика. Зверек с любопытством шевелил ушами и не боялся быть обнаруженным. Я подумала, что он слишком мал и неосторожен, совсем неопытен, но еще через какое-то время заметила у могил кошку. Она как будто не подозревала ни обо мне, ни о кролике, и вообще ни о ком на свете, просто сидела и неотрывно смотрела в твою сторону. Как и дрозд, бесстрашно приземлившийся на одну из мраморных плит.

Стало смешно: я словно была главной героиней мультфильма о Белоснежке или Золушке – сижу, окруженная зверятами и птичками, и все мы вместе вполне дружно наблюдаем за тобой, потерянные в читаемой истории. Даже эта мысль проплыла как-то отдельно от меня, рядом, и наблюдательность тоже была словно не моя; вся я оказалась пленена словами, разносившимися по кладбищу.

– Il s’enfuit!.. Il s’enfuit!.. Mais, une masse informe le poursuit avec acharnement, sur ses traces, au milieu de la poussière…[7]

Я подтянула к себе колени, положила на них голову и прикрыла глаза. Все во мне обрело совершенный мир, страх полностью исчез, восторг тобой тоже притупился и уступил место долгому плаванию, в которое отправилось мое сознание, ведомое твоим голосом. Мне виделась карета, мчащаяся по мостовой, и крик отчаяния, вздымаемый к темному городскому небу прошедших времен.

Уже сквозь подступающую дымку я отметила, что ты на минуту остановился и сказал кому-то:

– Нет, сегодня я читаю по-французски. Завтра. Эту же книгу? Хорошо. Il s’enfuit!..

Я открыла глаза. Вокруг стояла непроглядная темнота. Меня окружал только шорох листвы. Ноги затекли, руки совсем замерзли и не желали двигаться. Я вцепилась онемевшими пальцами в ближайшую ветвь и с большим трудом подняла себя с мерзлой земли. Пошатываясь и спотыкаясь, вышла из леска. Из-за плотных туч выглянула луна, и я увидела, что тебя нигде нет. Конечно, ты давно ушел, так и не узнав, что я стала свидетельницей твоего чтения!.. Но что мне делать теперь? Искать выход с кладбища в полной темноте было заведомо проигрышной затеей, и это не говоря о том, что ворота наверняка уже закрыты, а твой автомобиль давно пребывает рядом с твоим домом. С другой стороны, мне грозила опасность замерзнуть.

Я прислушалась, стараясь поймать голоса птиц. Увы, вокруг по-прежнему царила мертвая тишина.

Вздохнув, я протиснулась мимо двух могил и вышла на то место, где несколько часов назад стоял ты. Мне открылось было большое полукружие могил, но тут луна снова зашла за тучи, и я осталась в полной темноте. Делать нечего; я присела на ступени, ведущие к памятнику, и воззрилась во мрак, из которого едва проступали очертания надгробий. Хотелось снова уснуть, чтобы скоротать время до утра, но никак не получалось. Холодный ветер проносился по кладбищу, роняя тут и там пугающие стоны, где-то далеко хлестали в воздухе троеградские ленты, и лица суровых воинов нет-нет да и всплывали в сознании… Пожалуй, мне было жутковато, но это ощущение не шло ни в какое сравнение с тем страхом, что пригнал меня сюда в поисках твоего утешения. Странно!