Хроники Мидгарда. Нуб детектед - стр. 48
– Шевелитесь, бездельники, дети волчицы! Мне еще надо закончить погрузку, иначе, клянусь Нептуном, мы прозеваем прилив!
Кезон следил за каждым его движением и понимал, что шкипер колеблется. Наконец моряк сплюнул за борт едкую слюну, коричневую от табака, и дал ответ:
– Тридцать сестерциев! Верпий, или как там тебя? За эти деньги можно купить рыбацкую лодку с парусом, две лодки, но этого мало, чтобы зафрахтовать мой корабль.
– Я удвою плату. Ты удовлетворен?
– Клянусь Нептуном, я – да! Но сторожевые корабли Стратора рыщут за стеной рифов, а моя команда – это свора голодных псов, которую тоже надо кормить, чтобы она не разорвала тебя на клочки!
– И двадцать сестерциев за риск и вознаграждение команде. Мы договорились?
– Ты щедр. Это внушает опасения. Почему ты не наймешь лодку? Зачем тебе нужно целое судно, если с тобой нет груза? – Он пытливо заглянул в глаза Кезона и отпрянул, обожженный мертвенной зыбью болота, таящейся в них. Он смущенно пробормотал: – Я потеряю свой фрахт, пока буду оборачиваться. Мне надо доставить на Альба Лонга полный трюм ворвани…
– Брось. Уже две стражи с севера дует Аквилон. Поймав попутный ветер, мы завтра же достигнем Запретного города. Там тебе останется лишь спустить на воду челнок, распрощаться со мной и нырнуть обратно в течение Майесты. Оно, огибая Баркид с юга, мигом доставит тебя и твою ворвань в бухту Альба Лонга.
– Ты Навигатор?
– Нет.
– Но ты рассуждаешь как Навигатор!
– Важно то, что мои рассуждения, подобно приливному колоколу, вопиют гласом истины.
– Хорошо. Будь по-твоему, Верпий. Отбываем, едва начнется прилив. И не вздумай опаздывать!
– И еще одно.
– Что еще одно?
– Через час рабы доставят на судно принадлежащий мне деревянный ящик. Я хочу, чтобы его поставили в темное прохладное место. И предупреди своих цепных собак – каждый, кто приблизится к ящику ближе, чем на пять шагов, умрет медленной мучительной смертью. Вот теперь мы окончательно договорились. – Кезон протянул шкиперу руку, и бывалый морской волк, неоднократно проливавший свою кровь и десятки раз – чужую, пожал ее с такой радостью, как если бы пожимал треугольную голову гадюки.
Конец ознакомительного фрагмента.