Хроники лечебницы - стр. 6
Рэйвен вошла скользящей походкой в общую комнату. Разве это сцена или съемочная площадка? Проходя между пациентами, она чувствовала, как они хотят прикоснуться к ней. У большинства был диагноз «военный невроз». Или «боевое истощение»? Как это теперь называется? Ах, да. «Посттравматическое стрессовое расстройство». Судя по их взглядам, устремленным на нее, у них было чертовски неслабое расстройство.
Сойер как-то раз сказала, что им лучше делиться воспоминаниями о войне в Персидском заливе с девушкой-волонтером, чем с директором клиники или даже с «психической» медсестрой. Но после разговоров с солдатами Фэй всегда допрашивала ее.
Рэйвен помахала солдатам. Кто-то послал ей воздушный поцелуй. А греческий капрал наяривал кулаком у себя между ног. Она отвела взгляд.
Она увидела одного солдата в кресле-каталке, спиной к сестринскому посту, с забинтованным лицом и левой рукой на перевязи. Должно быть, новенький. Он помахал ей здоровой рукой.
Девушка подошла к нему и погладила по лбу.
– Как дела?
Он ответил чувственным шепотом с легким греческим акцентом:
– Уже лучше, когда твои мягкие пальцы касаются моего лба.
– Ты отлично говоришь по-английски.
– Я был студентом по обмену в Америке.
– Как тебя зовут?
– Зорба.
Она рассмеялась.
– Грек Зорба? Ты прикалываешься?[3]
– Я бы хотел.
Она подмигнула ему.
– Я буду тебя звать «человек в марлевой маске».
Она оглянулась в поисках своего любимого санитара. За столиком у окна сдавал карты молодой Платон Элиаде. Она знала, что он играет с американскими солдатами на спички, но потом меняет их на деньги. Она направилась к ним.
Внезапно что-то громыхнуло, словно выхлопная труба. Платон вскочил на ноги, перевернув стол.
– Очистить общую комнату! Все по палатам!
Он вытащил из-под халата автомат и направился в коридор.
«…рэйвен, почему у санитара в этом дурдоме автомат?..»
Глава вторая
Двери распахнулись. Задрожало стекло. Ворвались четверо мужчин в черных лыжных масках, отчаянно ругаясь. Один из них, страдавший избыточным весом, расстрелял нескольких американских пациентов.
Рэйвен замерла. Этого не может быть. Наверное, очередной кошмар. Но, увидев, как по белому халату Платона расползается красное пятно, она метнулась, ища защиты, к греческому солдату с забинтованным лицом.
Он высвободил руку из перевязи и приобнял ее.
– Держись за меня, красавица. Тебя никто не обидит.
Толстяк с автоматом бросил ему лыжную маску. Зорба отвернулся, сорвал бинты и, натянув маску, блеснул сквозь прорези темными глазами.
Он указал на Сойер, которая уставилась на него с сестринского поста.