Хроники кровавого века 3: война великая - стр. 44

Восемнадцатого августа генерала Мюррея на Даунинг-стрит принял Герберт Аксвил. Премьер-министр преследовал две цели: ему хотелось присмотреться к Альфреду Мюррею и выслушать его мнение о ходе десантной операции на Галлиополийском полуострове. В правительстве были недовольны начальником Генерального штаба генерал – лейтенантом Джеймсом Вольф – Мюрреем. Бравый вояка и отчаянный боевой генерал, оказавшись среди бумаг в штабе, сильно растерялся, и целиком попал под влияние государственного секретаря по делам войны лорда Герберта Китченера.

Вольф – Мюррей был настолько покладист и во всём соглашался с Китченером, что первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль прозвал начальника Генерального штаба «Овцой». С другой стороны, не окажись Вольф – Мюррей пассивным, смог бы Уинстон Черчилль «продавить» десантную операцию на Галлиополийском полуострове?!

Теперь на Даунинг-стрит обсуждался вопрос о назначении Арчибальда Мюррея на должность начальника Генерального штаба. У него был один недостаток, являющийся одновременно и достоинством – генерал был строптив.

Во время высадки британского экспедиционного корпуса во Франции, генерал Мюррей был там начальником штаба. У него возникали стычки с командующим корпусом Джоном Френчем. В конце – концов, генерал Френч поставил вопрос перед военным офисом73: «Или я или Мюррей». В январе 1915 года строптивого генерала перевели в Генеральный штаб.

В кабинете премьер – министра во время беседы с генералом Мюрреем присутствовал министр иностранных дел Эдвард Грэй.

– Каково ваше мнение генерал о перспективах Дарданелльской операции? – поинтересовался Аксвилд.

– С этой операцией мы кинули камень в собственный сад, – усмехнулся Мюррей, – на Галлиополийском полуострове наш десант оказался в положении всадника скачущего на бешенной лошади. Соскакивать опасно, можно расшибиться, а сидеть в седле, неизвестно, куда эта безумная лошадь принесёт.

– Ну а если русские окажут нам помощь на Кавказе? – поинтересовался Грей.

– Это было бы неплохим решением сэр.

– Хорошо, – кивнул Аксвил. Он взглянул на Эдварда Грея: – Бьюкенену74 следует озаботиться этим.

– Вновь всё зависит от Петрограда, – покачал головой премьер-министр Великобритании. Он усмехнулся: – Собственно в этом и заключается главный смысл участия России в войне. Что там у нас в Петрограде?

Когда в ясный, солнечный день на Даунинг-стрит Герберт Аксвил вопрошал о Петрограде, столицу Российской империи заволокли тучи. Сырая погода держалась почти весь август. Хмуро было и на душе у Николая II. Он стоял у окна кабинета в Александровском дворце, принимал доклад исполняющего обязанности военного министра генерала Поливанова.