Хроники кровавого века 3: война великая - стр. 24

Вскоре в Саракамыш вошли 15,17 и 18-й Туркестанские пехотные полки, первый Запорожский казачий полк, 155-й Кубинский и 80-й Кабардинский пехотные полки.

Тридцать первого декабря генерал Юденич сгрупировал все силы Кавказского фронта и стал перерезать пути отхода девятому и десятому армейским корпусам первой Османской армии. Энвер – паша понял, что эту битву он проиграл, и стал отводить свои дивизии от Саракамыша.

Командующий отдельным сводным отрядом генерал Брехман получил от разведки сведения об отходе турок от Саракамыша, но от обиды, что его сняли с должности начальника Саракомышского отряда, эти сведения в штаб Юденичу не передал. В результате туркам удалось организованно отойти от Саракамыша. Но уходить обратно к Эрзеруму приходилось опять по горным перевалам. Сил на это не было!

В корпусах первой Османской армии начались дезертирства и сдача в плен.

Девятый корпус перед началом операции имел численность в тридцать тысяч штыков, в Эрзерум смогли вернуться восемьдесят солдат и сто шесть офицеров. Десятый корпус, также тридцатитысячного состава, в конце битвы имел три тысячи человек. Одиннадцатый корпус, ведя непрерывные бой в Пассинской равнине, из тридцати четырёх тысяч человек, потерял убитыми и раненными девятнадцать тысяч. Фактически первая османская армия была разгромлена.

Потери русской армии: шестнадцать тысяч убитыми и ранеными, и шесть тысяч обмороженных в корпусе генерала Леша, который Брехман непонятно зачем погнал на перевал.

Во всей этой круговерти Фёдор Балакирев смог разыскать свою 2-ю Кубанскую пластунскую бригаду лишь в начале января.

– Ну, подхорунжий наслышан, как хорошо ты воевал, – усмехнулся в свои пышные усы генерал Гулыга, – молодец не осрамил пластунов. Принимай под команду свою пулемётную команду.

Гулыга кивнул на погоны Фёдора:

– Чин для командира пулемётной команды маловат, так что с сегодняшнего дня считай себя хорунжим36. И вот что я хочу тебе сказать Балакирев, ты всё же в Кубанской бригаде пластунов служишь, так что будь любезен носить черкеску.

Генерал усмехнулся:

– Ну, коли ты из уральских казаков, то папаху можешь свою оставить.37

Он обернулся к начальнику штабы бригады полковнику Букретову:

– Как считаешь, Николай Андрианович хорошо будут смотреться на Балакиреве погоны хорунжего?

– Нацепит, посмотрим, – ответил полковник, не отрываясь от своих бумаг, – приказ о назначении командиром пулемётной команды, сейчас писаря напишут. Вообще-то, командир пулемётной команды – должность сотника.

Полковник улыбнулся:

– Так что Балакирев считай, что до чина сотника ты уже дорос.