Хроники Аальхарна. Изгнанник - стр. 52
Хельге хотелось лечь на пол, свернуться калачиком и закрыть голову ладонями.
– Ну я же не слепой. Спускай штаны, ложись. Проступок не такой серьезный, двух ударов будет достаточно.
Хельга не сразу поняла, почему класс вдруг расплылся перед глазами, а шум академиума из-за дверей растворился – в ушах зашумело, глаза заволокло слезами. И сейчас ей вдруг с обжигающей четкостью стало ясно: она может надеяться только на этого человека с пугающим сиреневым взглядом и тайной, которую она чувствовала в глубине его души.
– Дайте слово, что никому не скажете, – прошептала Хельга. Шани едва заметно улыбнулся.
– Что ты девушка, а не парень? – спросил он, и каждое слово было похоже на пощечину. – Хорошо. Даю слово, что сохраню эту тайну, если ты объяснишь, к чему этот маскарад.
Хельга не сразу смогла поверить, что услышала именно то, что было сказано. Она провела ладонями по лицу, стирая слезы, посмотрела на куратора: теперь Шани смотрел на нее с мягкой усмешкой, и это был очень дружеский, поддерживающий взгляд.
– Я хочу отомстить, – негромко ответила Хельга. – Владетельный сеньор нашего поселка убил мою мать. Он домогался ее, и она…
Горло стиснуло спазмом, и Хельга едва слышно прошептала:
– Повесилась. Не выдержала.
Права дворянства в Аальхарне доходили до немыслимых пределов, и, по большому счету, золотое сословие считалось только с государем и инквизиционным трибуналом – все прочие для благородных господ значили много меньше плевка в дорожной пыли. Со дня похорон матери Хельга мечтала о том, как закончит курс в инквизиторском академиуме, получит документы, подтверждающие ее полномочия, и отправится в родной поселок, где первым же делом устроит сеньору свидание с дыбой. Понятия презумпции невиновности уголовное право Аальхарна не ведало.
И вот теперь все ее мечты лежали в ладони человека с сиреневыми глазами.
Некоторое время Шани молчал. Потом кивнул.
– Тебе нужно быть лучшим, Хельгин Равиш, – произнес он. – Чтобы ни у одного преподавателя даже мысли не возникло тебя наказать. Ты должен стать лучшим академитом со дня основания академии.
– Я понимаю, – кивнула Хельга. Страх, охвативший ее, медленно отступал. Она видела, что ее не собираются представлять на всеобщее обозрение как еретичку и ведьму, и от этого становилось легче дышать.
– Я тебе помогу, если что, – будто бы нехотя ответил Шани. – Прикрою. Но ты сам понимаешь: не все в моей власти. Я могу поселить тебя в отдельную каморку, но… Будь осторожен. Будь очень осторожен.
– Да, – откликнулась Хельга. – Да, хорошо. Я… я буду хорошо учиться.