Хроники Аальхарна. Изгнанник - стр. 51
Пара в это день была всего одна: введение в античную философию вёл куратор курса, давешний знакомец Хельги, который так щедро выделил ей отдельную комнату в общежитии. Хельга уже знала, что его зовут Шани Торн, что родом он с севера, воспитывался в монастыре и успел прославиться цепким умом и непреклонностью в борьбе с ересью. И было в нем ещё что-то – то, что заставляло Хельгу пристально смотреть на него, не отводя глаз.
– Античная философия это та скала, на которой мудрецы новых времен строили свои замки, – говорил Шани, когда Петер, которого назначили дежурным по классу, раздавал ребятам старые истрепанные учебники. - Но еретические учения зачастую базируются как раз на опасных поворотах античной мудрости, и мы должны изучать её, чтобы суметь отличить ересь от истины.
Ну и книги! Они готовы были рассыпаться в руках от малейшего неосторожного прикосновения. Сколько же поколений академитов их изучало… Хельга осторожно открыла учебник и достала тетрадь. Её сосед по имени Алек угрюмо смотрел на книжные строки, запустив руки во взлохмаченные волосы и выглядел так, словно готов был разреветься.
– Ты чего? – спросила Хельга. Парень шмыгнул носом.
– Я отсюда вижу, что такая мудрость мне не по зубам, – угрюмо сообщил он, и оба тотчас же получили по легкому удару линейкой по плечу.
– Не болтать на моих занятиях, – ледяным тоном посоветовал Шани.
Алек кивнул, перевернул тетрадь другой стороной и написал:
"Это он ещё легко. Профессор Кива, говорят, до крови лупсячит".
Хельга не знала профессора Кивы, но готова была сидеть, как статуя. Всё начиналось с линейки, а заканчивалось розгами, и вот этого точно нельзя было допустить.
После занятия, когда куратор выдал расписание уроков на завтра, и Хельга сгребла тетрадь и двинулась было к выходу, её остановили. Выпустив остальных ребят в коридор, Шани одной рукой придержал Хельгу за плечо, а другой закрыл дверь, и у Хельги заледенели внутренности от страха.
– Лавку видишь? – спросил Шани, глядя на Хельгу таким студеным пронизывающим взглядом, что ей стало больно дышать. Она обернулась к лавке на которой незадачливые академиты получали порку, и куратор произнес: – Снимай штаны и укладывайся. Я видел, как ты разорвал книжную страницу, Равиш.
– Я ее не р-рвал, – от страха Хельга даже начала заикаться. Нет, нет, она не могла так провалиться в первый же учебный день! Что теперь ее ждёт за такую подмену? Тюрьма или костёр? Наверно, костер и обвинение в ведьмовстве: только ведьма могла вот так проникнуть в самое сердце инквизиции, чтобы погубить тех, кто охотится на ее племя.