Хроника смертельной весны - стр. 67

– Возвращаемся! – приказала она водителю и тот, ни слова не говоря, свернул в ближайший переулок. За то недолгое время, что они катили обратно в Берси, Жики сделала несколько звонков – ей была нужна дополнительная информация.

– Мы еще не успели сгонять в Тулон, мадам, – угрюмо пробормотал Десмонд, увидев ее на пороге.

– Тулон подождет, – надменно отрезала Жики. – Придержите свое остроумие, молодой человек. Появилось неотложное дело.

– Мы вообще-то обедать собирались, – он осекся, заглянув Жики в глаза – в них было столько тревоги, что он сменил тон: – Что случилось?

– Похитили ребенка. Необходимо его найти.

– С какой целью похитили, известно?

– Шантаж.

– Сколько требуют?

– Требуют не деньги. – Жики помолчала. – Поговорим откровенно – насколько возможно.

– Боюсь, ваша откровенность, мадам, очень дорого мне обойдется.

– Замолчите, наконец! В дело оказался втянутым очень дорогой мне человек.

– Не уверен, что мне следует знать его имя, – он покосился в сторону Бриджит, которая возилась в кухонном углу, ничем не выдавая заинтересованности. Французский она все равно не понимала, так что – сочтет Десмонд нужным рассказать ей – расскажет, а нет – пусть катится.

– Я тоже не уверена, но иного выхода нет, – проскрипела Жики. – Речь идет о моей близкой подруге.

Десмонд взял один из журналов «Пари Матч», валявшийся раскрытым на диване: – О ней?

Это была статья, посвященная Le Fond d’aide aux victimes de violence[122], и на фотографии Жики была вместе с новой звездой балетной труппы Opera de Paris – Анной Королевой – недавно назначенной общественным куратором фонда.

– Вы следите за моей жизнью? – неприятно поразилась Жики.

– Вы особа публичная. А я читаю прессу. Итак?..

– Да, это она.

– Разве у нее есть дети?

– Ребенок не ее, вы это прекрасно понимаете.

– Но шантажируют Анну Королеву?

– Да.

– Не понимаю. Каким образом ее шантажируют чужим ребенком?

– Вы чудовище! – вспылила Жики. – По-вашему, Анне должно быть плевать на ребенка, раз это не ее собственное дитя? Не судите по себе!

– Ни в коем случае, – на его лице не дрогнул ни единый мускул. – Так чей же этот ребенок?

– Это дочь ее покойного мужа.

– Pardonnez?[123]

– Это дочь ее мужа, – повторила Жики и пояснила: – жестоко убитого несколько лет назад здесь, в Париже, на площади Вогезов. Его застрелил один мерзавец.[124]

– Дочь, значит, – пробормотал Десмонд. – Выходит, муж ее не был образцом супружеской верности…

– Это не ваше дело! Я вас спрашиваю – готовы ли вы помочь мне… и Анне?

– Чем ее шантажируют?

– Требуют, чтобы она отказалась и вернула то, что ей не принадлежит.