Хроника смертельной весны - стр. 29
Американец услышал звонкий голос. Но не разобрал слов. Судя по тону, ирландке не выразили никакого сочувствия.
– Я поняла, мэм, – девушка поджала пухлые губы. Нажав на кнопку, она с ненавистью посмотрела на мужчину. Выдохнула:
– Feicfidh me tu a mharu.[64]
– Смотри, не лопни от злости, – отозвался он.
Некоторое время они молчали. Бриджит сверлила его злобным взглядом, а он делал вид, что читает журнал. Прошло минут пятнадцать, прежде чем Десмонд соизволил обратить на нее внимание:
– Уверен, тебе нужен секс. И сразу полегчает. После стольких лет-то в тюряге…
– Что? – она была так ошарашена, что сразу не поняла, о чем он говорит, а когда поняла, залилась краской. – Ты себя предлагаешь?
– Еще чего, – его слова звучали серьезно. – Но ты можешь пойти на улицу Сен-Дени.
– Зачем? – растерялась она. – Что это за улица?
– Там снимают шлюх, – пояснил он. – Заодно подзаработаешь. Выглядишь, как «white trash»[65] – не мешало б привести себя в порядок. Наше начальство не очень щедро.
Она смотрела на него распахнутыми глазами, которые наливались обидой и непониманием, за что он так оскорбил ее. Он истолковал ее молчание превратно.
– Но если ты стала лесби в тюрьме, то тогда тебе к кортам Роллан Гарос, – продолжал он с издевкой. – Там платят лучше. Это в Булонском лесу. Спустишься в метро и на Насьон пересядешь на девятую ветку в сторону… Ты меня слушаешь?..
Бриджит словно вернулась в детство, когда учитель математики в католической школе, где она училась, перед всем классом обозвал ее шлюхой за то, что она чуть подкрасила тушью светлые ресницы. У нее, в прошлом безжалостного боевика ИРА, предательски задрожали губы.
– Эй! – он впервые внимательно ее оглядел – с головы до ног. – Ты что – плачешь?..
– Еще чего! – Бриджит сцепила зубы.
– Плачешь, – он потер лицо холеной ладонью. – Нервы у тебя – ни к черту. Что тебе делать с такими расшатанными нервами в этой помойной яме?
– Видала я места и похуже, – выдавила Бриджит. – Здесь просто тесно… и неубрано.
– Да я не про эту дыру, – он снова легко вскочил с дивана и оказался рядом с ней – лицом к лицу. – Я про свору убийц, которые называют себя Палладой.
– Сам-то ты кто, – проворчала она, отворачиваясь, чтобы все ж скрыть навернувшиеся слезы обиды.
– Я – убийца, ты же сама сказала. И ты, как я понял, тоже. Но те, которые нас свели вместе – хуже нас. Они прикрываются идеей.
– Что плохого в идее? – Бриджит попыталась отодвинуться. От мужчины пахло приятно, но он внушал ей страх – не потому, что несколько минут назад чуть не убил ее, а потому, что глаза его при этом не выражали ничего – даже злости. Такой взгляд она видела однажды – у Мэри Кармайкл, вернувшейся в камеру после очередного свидания. Только вместо любимого мужа в тюрьму явился адвокат с бумагами о разводе и лишении ее родительских прав.