Христоверы - стр. 18

– Твоё имя мне ничего не говорит! – оборвал его на полуслове Сафронов. – Если тебя знают все в Самаре, то пусть я буду единственным, кто не знает и знать не желает!

Сокамерник неожиданно смягчился.

– Ладно, я понимаю тебя, а потому прощаю, – заговорил он примирительно. – Видать, здорово тебя на допросе потрепали, что из седла вышибли.

– Прощаешь не прощаешь, мне всё одно не легче, – обхватив голову руками, огрызнулся Сафронов. – Моя жизнь закончена! Я унижен, растоптан, раздавлен и разорён!..

– Эй, слушай, да чего ты завёлся? – прикрикнул на него сокамерник. – Ты так скулишь, будто мир рухнул и провалился в тартары. Могу совет дать полезный, если пожелаешь… Кстати, а ты кто будешь?

– Кто-кто, да никто я теперь, – уныло посетовал Сафронов. – Был я человеком значимым, небедным, а теперь… Всё пошло прахом – имя, положение, всё… Всё к чертям собачьим!

Он снова обхватил голову руками и затрясся в рыданиях. Сокамерник некоторое время молча наблюдал за ним, а затем…

– Э-эх, горемыка, – заговорил он, сочувственно вздыхая. – Слушай меня, сидельца бывалого, и на ус мотай. Обскажи, что с тобой стряслось, по порядку, по полочкам. Я тебя выслушаю и совет дам достойный. Ты вот впервой за решётку попал, а у меня в этом деле багаж немереный…

Поручик Шелестов, вольготно развалившись за столом, внимательно слушал осведомителя.

– Он наизнанку передо мной всю свою душу вывернул, ваше благородие, – самодовольно ухмыльнулся осведомитель, заканчивая. – Всё рассказал, ничего не утаил.

– Он не переиграл тебя, Кручёный? – усомнился поручик.

– Кого? Меня? – осклабился тот. – Да он щенок передо мной полный! Сначала всё ходил-ходил туда-сюда по камере, переживал шибко, маялся, места себе не находил. Я нащупал его слабую струнку и легонько по ней тренькнул.

– А точнее? – заинтересовался поручик.

– А я таким сознательным «народным мстителем»-народовольцем прикинулся, – осклабился Кручёный. – Про борьбу всякую с самодержавием ему втирал. А он повёлся и заговорил безудержно. Только слушай и запоминай.

– Понятно, ты его расколол по полной, – хмыкнул поручик. – И? Чего ещё он наговорил тебе такого, чем ты собираешься меня удивить?

– Кабы знать, что вас интересует, ваше благородие, – пожимая плечами, вздохнул Кручёный. – Подсаживая меня к нему в камеру, вы дали задание выведать у него всё. А вот что именно, не указали. Я и слушал всё, что он выбалтывал своим помелом неуёмным, и на ус мотал.

– Итак, – вздохнул поручик, – начнём с того, что Сафронов сообщил тебе, что он купец.

– Да, и не последний в городе, – кивнул утвердительно Кручёный.