Христианство. Три тысячи лет - стр. 73

Рассказы о Страстях – возможно, древнейший связный материал в евангелиях; скорее всего, вначале эти истории публично читались в общинах, вместе с рассказами людей, знавших Иисуса, о его жизни, страданиях и Воскресении. В отличие от двух повествований о Рождестве, они совпадают во многих деталях и производят впечатление рассказа о реальных событиях; однако в той своей форме, которая дошла до наших дней, они несут в себе и некое сообщение, впоследствии ставшее для церкви проблемой. Казнили Иисуса римляне; однако подтолкнули их к этому храмовые священники, разъяренные и напуганные смыслом его проповеди. В сущности, отзывы Иисуса об иудейской религии были не более возмутительны, чем слова многих других ревнителей благочестия до него или в его время. Он не представлял ни политической, ни богословской угрозы хрупкой стабильности в стране. Неевреи уничтожили потенциального еврейского лидера – так же, как задолго до этого убивали маккавейских героев. Это подчеркивает и титул, отныне неразрывно связанный с последними часами Иисуса – как рассказывают, надпись на его кресте: «Царь Иудейский». Этот титул, как и «Сын Человеческий», в позднейшей церкви почти не использовался – тем большего внимания он заслуживает. «Царь Иудейский» – неизбежный рефрен, проходящий через весь рассказ о Страстях… хотя несколько десятилетий спустя политическая ситуация сложилась так, что он стал для христиан очень невыгоден.

Большинство христиан не стремились враждовать с Римской империей, и потому роль римлян в этой истории скоро начали преуменьшать. В повествовании о Страстях основная вина переложена на плечи иудейских властей, а местный представитель римской власти – грубый солдафон по имени Понтий Пилат – изображен внимательным и вдумчивым следователем: он расспрашивает стоящего перед ним узника как равного и всячески старается «снять его с крючка». По утверждению евангелиста Иоанна, иудеи вынуждены были отдать человека, обвиняемого в богохульстве, на суд римлян – только так они могли надеяться на смертный приговор, которого так жаждали.[142] Но это не соответствует историческим данным: тридцать лет спустя иерусалимский первосвященник сам, без помощи римлян, отдал приказ о казни Иакова, брата Иисуса и вождя иерусалимских христиан. Евангелист Матфей идет дальше и возлагает вину (моральную, хотя и не имеющую никакой юридической силы) за смерть Иисуса на толпы иуде ев, которые в его рассказе вопят: «Кровь Его на нас и на детях наших!»