Христианство. Три тысячи лет - стр. 218

С 618 года Китайской империей правила династия Тан: в годы своего могущества и процветания она готова была давать приют любой религии, не угрожающей ее безопасности, – что и обеспечило успех миссии епископа Алопена в 635 году (см. с. 277). Дальнейшая судьба христианства в Китае была довольно неустойчивой, сильно зависела от направления внешней политики или просто от прихотей каждого следующего императора; однако в середине VIII века благодаря покровительству одного полководца, победившего в нескольких гражданских войнах, за несколько десятилетий христиане в Китае поднялись на такую высоту, какой им не удавалось достичь в следующие века. От этой полной надежд эпохи дошел до нас один из самых примечательных и прекрасных памятников Церкви Востока: черная известняковая стела почти десяти футов высотой, вызвавшая справедливое восхищение у иезуитов, прибывших в Китай с христианской миссией в начале 1620-х годов и вдруг обнаруживших, что у них здесь были предшественники (где это произошло – неизвестно, но, скорее всего, в известном монастыре Та Цинь в Жужи). Датируемая 781 годом, увенчанная крестом, украшенная резными драконами и надписями по-китайски и на эстрангеле, стела напоминает о милостях китайских императоров к христианам начиная с 635 года и кончая их новым покровителем, генералом Го Жуи. Помимо краткого и неизбежно избирательного экскурса в историю, на стеле содержится открытое исповедание христианской веры на китайском языке, заповеди и поэтическая хвала триединому Богу и Христу, «раздельному по природе», с аллюзиями на китайскую литературу и дерзким утверждением, что именно христианство лучше какой-либо иной религии выражает универсальный вселенский принцип Дао. Горделивое перечисление церковных деятелей идет на стеле бок о бок с именами императоров и имперских чиновников – яркое воплощение интеграции диофизитского христианства в жизнь страны. Первое и главное зрительное впечатление, которое оставляет она по себе в нынешнем своем месте, в «Лесу Стел» в Сиане: «Как же она похожа на все остальные!»[538]

Множество других свидетельств показывает, что Церковь Востока всерьез старалась донести до людей чуждой культуры христианскую Благую весть на понятном им языке. С первого своего появления в Китае христиане, по всей видимости, поняли, что для проповеди христианства полезно использовать знакомый китайцам язык даосизма – о чем и свидетельствует стела 781 года в нынешнем Сиане. Даосское представление об изначальной благости человеческой природы вполне отвечало диофизитству, подчеркивающему, что во Христе наравне с божественной природой существует природа полностью, абсолютно человеческая. Готовы были христиане-диофизиты маскироваться и под другую религию, также пришедшую в Китай извне, но к этому времени весьма распространенную и уважаемую: буддизм. Алопен и его последователи рассказывали о своей вере в сутрах – сочинениях в буддийском стиле, и не стеснялись называть буддизм истиной, хотя и неполной. Вот что писал Алопен, используя буддийские образы в «Сутре Иисуса Мессии»: