Размер шрифта
-
+

Хренодерский переполох - стр. 35

Валсидал клацнул зубами им вслед, отогнал от себя рассерженных кур, скинул с головы больно клюющегося петуха и отер голову от разбитых яиц.

– Да-а-а… Все-таки дикий здесь народ живет… И бегает очень быстро…


Панас Залесский сидел у окна в своей высокой рубленой избе и не торопясь пил из высокой деревянной кружки холодное пиво. На столе любовно была разложена вяленая рыбка и маленькие сырокопченые остренькие колбаски. Мужчина смачно цедил пиво из кружки, крякал от удовольствия и даже жмурился после особо забористого глотка, затем тщательно выбирал очередной кусочек закуси, отправлял в рот и медленно пережевывал, блаженно вздыхал и начинал все по новой.

Его жена Параскева, дородная женщина, облаченная в домашнее коричневое платье и лукового цвета передник, гремела чугунками у печи. Дети задавали корм скотине и поили ее на ночь.

В это время громко хлопнула калитка, и во двор, как выпущенные из пращи камни, влетели Тарам и Сарат. Возбужденные и всклокоченные, они прямой наводкой промчались к двери и принялись дубасить в нее изо всех сил, полностью игнорируя удивленные окрики головы. На шум выбежала Параскева с большим чугуном и поварешкой в руках. Взбудораженные парни даже не заметили, как перед ними распахнулась дверь, и продолжили стучать по крышке чугуна. Жена головы ничуть не смутилась, просто пересчитала чересчур увлекшихся Тарама и Сарата половником по головам.

– Очухайтесь, заполошные! Чего ручонками сучите почем зря? Пожар, что ли?

– Нам того… – пролепетал Тарам, робея перед внушительной женой головы.

Оно и неудивительно. Панас сам часто опасался гнева суровой супруги.

– Чего того, малахольный? Ты толком говори, а не знаешь, чего надо, значит, дело у тебя нестоящее. Калитка – вон она, иди и не беспокой добрых людей по пустякам. Видишь, голова наш устал? Отдыхает.

– А нам того… голова и нужен, – нашелся-таки Тарам и тут же возгордился своей находчивости.

А Сарат внутренне корил себя за нерешительность и стыдливо ковырял носком сапога каменную ступеньку.

– Так бы сразу и сказал. Вон он, голова, собственной персоной. Пиво пьет у окна. Вы к нему под окошко и идите, нечего полы мне топтать. – Параскева ткнула рукой с половником в сторону окна, откуда уже высовывался Панас, и захлопнула дверь. Не дай всевышний, просочатся настырные односельчане на только что высохшие после мытья полы. Скобли их потом ножиком по новой.

Парни, как жеребята-стригунки, дружно проскакали под указанное окно. Панас тут же вспомнил о своей должности, преисполнился солидности и важности, стряхнул крошки с усов и сделал вид, словно увидел посетителей только сейчас. Парни загалдели наперебой, как стая испуганных ворон:

Страница 35