Хренодерский переполох - стр. 34
Валсидал почуял деревенских парней задолго до того, как те ступили на поляну перед домом ведьмы. Чувства голодавшего веками вампира обострились до предела, и чем ближе подходила будущая добыча, тем отчетливее он ощущал ток крови в их жилах, стук их сердец, а также мелкую пульсацию маленьких куриных сердечек. Запах скорой добычи сводил с ума, заставляя дрожать руки. Вампиру казалось, что он вот-вот захлебнется собственной слюной. Несколько раз его охватывало отчаяние, когда юноши сворачивали в сторону на извилистой тропе. Валсидалу казалось, что добыча почуяла его запах и решила вернуться. Вампир не решался покидать свое убежище, и ему оставалось только кусать губы, раня их собственными клыками. Впрочем, Алукард даже не чувствовал боли.
Наконец Тарам и Сарат подошли к поляне. Тарам толкнул Сарата:
– А ну как ведьма нас того… проклянет?
Сарат замер на половине шага, лапоть завис над землей, замершая в ожидании смерти букашка отмерла и шустро поспешила прочь, счастливо избежав неминуемой гибели.
– А за что? – почесал вихрастый затылок Сарат.
– Дык за что ведьмы простой люд проклинают? Встала не с той ноги, вот и сыплет проклятиями направо и налево, что косой косит.
– Не-э-э. Не станет она нас проклинать, – покачал головой Сарат, делая просто небывалое умственное усилие. – Я так думаю. Мы ей подарки несем. Значит, злиться ей на нас смысла нету. А мы ей еще сарай сделать должны. Пока сарай не закончим, ей нас проклинать не к чему.
– А знаешь что?
– Что?
– Давай мы ее сарай будем до сенокоса строить.
– Почему до сенокоса?
– Так ей для козы сено понадобится. Мы ей и накосим. А там, глядишь, и успокоится.
– Думаешь? А моя мамка на папку никогда так долго не серчает. Недельку он на сеновале поночует, и все.
– Ну ты и сравнил. Дак тож мамка… А это ведьма…
Сидевший в кустах вампир потерял терпение и выскочил на дорогу прямо перед парнями. Сквозь живописное рубище, которое представляла его одежда, просвечивало сильно исхудавшее тело с выпиравшими ребрами. От невыносимого голода черты лица его заострились, искусанные в кровь губы перестали закрывать острые клыки. Кровь с губ струйкой стекала на подбородок, глаза горели неестественным красным огнем, а заострившиеся когти тянулись к обалдевшим парням, как лапы хищной птицы.
Парни невольно присели от удивления. Первым нашелся Тарам; он хватил вампира мешком с курами так, что перья вперемешку с перепуганными птицами полетели в разные стороны. Затем нахлобучил на голову нежити котомку и дунул в сторону Хренодерок. Сарат тут же повторил удачный маневр приятеля и присоединился к нему в забеге.