Хранитель света. Код Фауста. Мифомистика 21-го века - стр. 57
Доносчик найдется всегда и везде. А как просто было свести его с ума в тех застенках – смешно даже представить себе такое.
Господину Мольеру, общавшемуся с благородными королями и страдавшему от их произвола, подобное и в жутком сне присниться не могло, а им кажется почти нормой жизни.
№№№№№
Марта ворвалась к нему в один из таких вечеров и подтвердила с ироничной улыбкой самые чудовищные слухи о том, что тогда с ним происходило.
– Бог любит троицу, но в этом мире больше не осталось настоящих поэтов, только их покорные рабы. И дернул меня Мефистофель стать поэтом именно в этом времени, куда это вообще годится? Хотя может в таком времени только поэтами и становятся.
Но почему она улыбалась. Это особенно потрясло Фауста. Если бы плакала, молчала, кричала, тогда все понятно, а она улыбалась. Неужели волна безумия охватила и ее душу, кто же тогда останется, когда он уйдет? Ему хотелось, чтобы она не бросала Марго одну, чтобы они как можно дольше оставались вместе, ведь ей нужна была поддержка и опора. Хоть один близкий человек в чужом мире быть должен.
Фауст подумал о том, что без поэтов они, конечно, смогут обойтись, что могут изменить их стихотворения. Но по какому праву они так над людьми глумятся, во что превратился этот мир, почему его невозможно узнать, понять, принять? Его тяжелая хворь – это благо? Кто-то в раю или в аду сжалился над ним?
Глава 3 Пирушка Демонов
Марго слышала все, что говорила Марта, слышала и запомнила каждое слово. Вольно или невольно они становились заговорщиками. Она знала, что один из поэтов был ее мужем, второй вечным возлюбленным. Но как у нее хватало сил хоронить самых близких людей, и при этом не сойти с ума, ходить, что-то делать, за кого-то просить, даже писать стихотворения? А может только деятельность и позволяет не сойти с ума?
Фауст не обратил внимания на эти строки, произнесенные скороговоркой, а она запомнила их сразу, хотя память у нее была и не особенно хорошей в последнее время, после всего пережитого Марго многое старалась забыть еще до того, когда услышит и осмыслит.
Но разве не она разговаривала с Богом или с Люцифером, разница не так велика, как кажется, когда записала черным по белому:
– Отыми и ребенка, и друга,
И божественный песенный дар
Нет, у нее не так, но он не помнил как именно, он вообще безбожно перевирал стихи, которых никогда не запоминал. Но что-то подобное в юности своей она все-таки написала, теперь за это и расплачивается всю оставшуюся жизнь.
– Им страшны поэты? Какая глупость, они просто уничтожают всех подряд, философов и прозаиков у нас вообще вроде и нет давно, а этих просто так много развелось, наших певчих птиц, вот охота и продолжается.