Хранитель света. Код Фауста. Мифомистика 21-го века - стр. 59

Марго перелистывала рукопись «Божественной комедии нового времени», сравнивала одни варианты с другими, первые правки с последними.

Как удивительно в последних вариантах отличалась от прежней Маргарита. Берегиня, хранившая Фауста становилась все великолепнее, и она не могла не узнать себя в этом дивном создании.

Марго могла теперь гордиться тем, что они прошли этот путь вместе, она до конца оставалась рядом с Фаустом. Хотя кто может знать, чего это ей стоило. Она смела надеяться, да что там, она точно знала, как и что было в те печальные дни, как все рождалось и писалось.

Он увековечил ее навсегда, подарил Бессмертие, как и Рубенс своей Изабелле, а потом и Елене, конечно, если творение увидит свет. Такой дерзкой и отчаянной она и останется в вечности. Разве ради этого не стоило все оставить и пройти этот путь от начала до конца.

Фауст всегда верил в то, что добра и зла в мире этом будет поровну. И когда он дожил до нее, а они вместе дотянулись до любви – тогда и навалилась, как дикий зверь, неизлечимая и страшная болезнь, о которой, вот еще ирония судьбы, он знал все, как блестящий медик, ученый, профессор.

Как страшны были эти знания, и насколько проще и легче было бы пребывать в неведении и надеяться на чудо, на мгновенное исцеление. Но диагнозы он, в отличие от коллег своих, ставил безошибочно. Да и она не представляла себе, как страшно было заглянуть в глаза этой безобразной старухи, или прекрасной дамы. Но от этого она становится еще безжалостнее и страшнее. И кто сказал, что красота спасет мир – она может только разрушить и окончательно погубить его. Ее Фауст знал о том лучше всех остальных.

№№№№№№

Марго взглянула на себя в то самое старинное зеркало, и ужаснулась. Какой же старой и безобразной она стала за эти годы, как ей хотелось хотя бы на несколько часов ощутить себя той Маргаритой. Ведь молодой и неотразимый, он там ее не узнает, и просто пройдет мимо этой жалкой старухи. Этого никак нельзя пережить. У нее не хватало сил и дыхания для того, чтобы смириться с неизбежным.

Какой жуткой казалась тогда реальность. Его достал не Феликс, палач и чудовище, а те, кто дергали за ниточки самого палача, и довольно быстро загнал его в гроб. Сам Дьявол играл их судьбами. Спокойнее или тревожнее стало на душе у него после такой догадки.

Какое-то время ему удавалось скрывать от Марго диагноз. Но длилось это не очень долго. Фауст чувствовал себя в те дни страшным обманщиком. И знал, что должен признаться во всем. У него не было другого выхода. Но пусть это случится не сегодня. Так каждое утро он откладывал признание.