Хозяйка Серых земель. Люди и нелюди - стр. 57

Темна была червеньская ночь. Глазаста звездами, а вот луну схуднувшую на самый край неба откатила, прикрыла завесою облака.

Сверчки стрекотали.

Орали коты, не то из-за кошки, не то от избытка чувств. И Гавриилу вдруг тоже нестерпимо захотелось заорать или же, на худой конец, сделать что-нибудь невероятное, такое, что наставники его не одобрили бы.

Впрочем, не одобряли они многое.

– Признаться, удивлен, встретив вас тут. – Массивная дверь отворилась беззвучно, выпуская широкую полосу света, в которой вытянулась тень. Тень была уродливою, с узкими тонкими ногами и непомерно широкими плечами, и оттого Гавриил не сразу узнал ее, искаженную. – Не думал, что вы любитель подобной литературы…

Пан Зусек вытащил из кармана кисет, а из кисета – анисовую карамельку, которую кинул в рот.

– Хотите?

От него пахло книгами и духами, но отнюдь не теми, которыми пользовалась дражайшая его супруга. И сие несоответствие неприятно удивило, как и сам факт присутствия пана Зусека в библиотеке.

Следил?

– Спасибо. – От карамельки Гавриил не отказался, потому как был голоден. Но сперва обнюхал ее старательно, пытаясь понять, есть ли в ней иные примеси. Конечно, на него мало что могло воздействие оказать, но все ж…

– Пожалуйста.

– Я тут… по своей надобности. – Карамелька была кисловатой, дешевой, но все же вкусной до невозможности. И Гавриил, сунув ее за щеку, зажмурился.

Сладости он впервые попробовал в приюте, на Зимний день, когда явились попечительницы и каждому ученику, даже столь неприятному, как Гавриил – а он уже обжился достаточно, чтобы научиться видеть в глазах людей, его окружавших, брезгливость или отвращение, – вручили по пакетику леденцов и имбирному прянику.

– А вы тут… – Гавриил потрогал конфету языком.

– Из любопытства. Исключительно из любопытства. Каролина весьма ценит творчество этой особы… вот и решил взглянуть. В газете прочел.

Пан Зусек кривовато усмехнулся.

А Гавриил ему не поверил. Ни на секунду…

– На самом деле – явственное подтверждение женской беспомощности. Она пишет о вещах, о которых не имеет ни малейшего представления, но меж тем любую критику встречает агрессивно. В этом все женщины. Они способны слушать и слышать лишь себя самих.

Пан Зусек шел медленно, гуляючи.

И выглядел обыкновенно.

Но духи эти… и само его здесь появление… и то, что писательница эта, чье имя Гавриил непременно узнает, оказалась девушкою из парка… Темноглазою брюнеткой, как и иные пропавшие.

Случайность ли это?

– А вы, значится, в волкодлаках разбираетесь? – словно бы невзначай поинтересовался пан Зусек.