Хозяйка расцветающего поместья - стр. 30
Почти на каждой лодке повторялись вариации одного и того же спектакля. Где-то облегченные гирьки, где-то продавец так ловко обходился со счетами, что впору было восхититься, чтобы не прибить его теми же счетами. Продавец пеньки – я собиралась навязать из нее чуни, самое то для летней работы в саду – не стесняясь понаставил рядом со своим товаром ведра с водой, как будто влаги от реки мало было. Предложения подсушить товар магией, чтобы не завелась плесень, он не оценил.
Похоже, у «сидельцев» была своя агентурная сеть из мальчишек, болтавшихся на набережной, и весть о придирчивой барыне разнеслась по рынку, потому что как раз после лодки с паклей обманывать меня перестали. Или стали делать это так изощренно, что я не заметила.
Бортник, продающий воск, свечи и мед с небольшой лодчонки, оказался честен. От тепла моих пальцев воск стал мягким, начал издавать легкий медовый аромат, а когда я сбросила с пальцев искру, загорелся ровно, без копоти. И свеча, когда я зажгла одну, взятую из груды таких же, не коптила. Мед тоже был хорош, хоть и засахарился, как ему полагалось к этому времени. Все же я взяла немного, на пробу: в таких условиях примесь муки особо не проверишь. Если дома окажется, что глаза и язык меня не подвели, пошлю кого-нибудь к нему купить побольше, чтобы увезти в усадьбу.
– Домой, – сказала я наконец.
– Не серчайте, барыня, но сперва к модистке и за шляпками. Так барин велел, ежели вы сами не вспомните. И еще велел с вами не спорить, просто делать по-евойному.
Вот, значит, как? Что ж, я тоже спорить не буду, просто сделаю по-своему. Тем более что легкомысленные Настенькины платьица мне самой не нравились. Так что я с чистой совестью позволила модистке навязать мне бальное платье, только не из полупрозрачного шифона, а нормальное, плотное; закрытое платье для летних прогулок в усадьбе, даром что летом мне будет не до прогулок, и платье для верховой езды, которое дополнялось жакетиком, обрезанным под грудью, и панталонами со штрипками.
Эти панталоны и навели меня на мысль.
– Мне нужно еще три-четыре платья. Особенных. Вот такой длины. – Я показала себе над коленом.
У бедной модистки глаза полезли на лоб. Она даже не сразу нашлась, что ответить, а я продолжала:
– И к ним шароварчики. Не очень широкие, но достаточно свободные, чтобы не мешать работать в саду.
И пусть только Виктор попробует сказать, что в таком наряде видно что-то лишнее!
Модистка кое-как обрела дар речи.
– Но… Но это же невозможно! Будет скандал! Князь Северский…
Я захлопала ресницами.
– Я же не собираюсь заставлять князя это носить!