Хозяин жизни - стр. 50
– Парни, повторяю свой совет: держитесь от меня и от больницы подальше. Это в ваших же интересах, – и обвожу взглядом всю эту компанию. Четверо спутников высокопоставленного сынка стоят понурые, сам же он смотрит с откровенной ненавистью. Мне это понятно. Он только теперь осознал, что нарвался. – Тебя это тоже касается, – повторяю, уже обращаясь лично и глядя ему в глаза. – Вообще считаю, ты уже достаточно нагулялся, и если твои безобразия не прекратятся, то я найду время и займусь тобой и твоим воспитанием лично. Не советую провоцировать такое решение.
Отправив полицейский наряд и воспользовавшись неожиданно образовавшимся свободным временем, прошёл по палатам. Я это делаю обязательно во время каждого своего дежурства, чтобы лишний раз, никуда не торопясь, поговорить с нашими пациентами. Люблю такое общение, однако сегодня из-за случившегося припозднился, поэтому почти все уже спали. Хорошо, что шум из приёмного покоя на этажи не доходит! В общем, везде тишина и порядок. Спускаюсь назад в приёмный покой. Охрана расположилась частично, как обычно, на своём месте в помещении и частично на скамейках на свежем воздухе. Дополнительных охранников я хотел было отправить по домам, но они отказались, объяснив, что выполняют приказ, который может отменить только человек, его давший, то есть Зорин. Что ж, Николай Сергеевич строг!
С улицы заходит Ванька. Он на своей машине отвозил домой Лену.
– Почему ты тоже домой не поехал? – сразу атакую я его вопросом. – На сегодня все потрясения кончились. Можешь спокойно уезжать.
– Да поздно уже, – отмахивается он. – Потом, если всё будет тихо, пойду в ординаторскую терапии и на диване часа два-три посплю. Да и впрок я выспался за время своего лежания в стерильных условиях!
– Сна впрок не бывает, – хмыкаю я. – Пошли тогда ко мне в кабинет, ударим по кофейку!
…Кофеварка закончила трудиться, и чашки наполнены. Когда мы с Ванькой вдвоём здесь пьём кофе и что-нибудь обсуждаем, я не сажусь в своё кресло, поэтому сидим друг против друга на стульях, предназначенных для пациентов и посетителей.
– Сегодня ты должен быть мною доволен, – замечаю, делая очередной глоток. – Во всей этой истории, как мне кажется, твой брат вёл себя вполне пристойно, из берегов не выходил и никому урона не нанёс.
– Думаю, гречневая каша себя напрасно нахваливает, – братишка поднимает на меня взгляд и я… не вижу там одобрения.
– Я снова что-то сделал не так?
– Как тебе сказать… Вроде всё правильно, только мне показалось, ты сознательно унижал этого Вовика. Согласен?