Хозяин моих желаний - стр. 14
Наши горящие взгляды встречаются. Внутри всё переворачивается, и, кажется, сейчас подкосятся ноги от волны прокатившегося под кожей жара. Сердцебиение ускоряется. Не переставая смотреть мне в глаза, Раду оттягивает оба полушария выше. Гладкая ткань обжигает мгновенно сжавшиеся в камень соски.
Его быстрый взгляд вниз жалит как удар хлыста.
Я опускаю глаза вслед за ним. Дыхание перехватывает от контраста мужских забитых жуткими татуировками кистей, обилием тёмных массивных колец и моей молочно-белой кожи с розовыми чувствительными вершинками.
Напряжение становится невыносимым.
– Карты. – Напоминаю тихо, жалобно заглядывая в небритое лицо.
Моего тела никогда не касалась мужская щетина. Почему-то эта залётная мысль наливает мышцы слабостью. Мне кое-как удаётся убедить себя, что подсознание таким образом «мстит» Метлицкому.
Не могу я испытывать влечение чёрт знает к кому. Принципиально не могу!
Несмотря на репутацию стервозной мажорки я долго не могла решиться расстаться с невинностью. И, честно, так и не поняла вокруг чего столько шума. А сейчас, кажется, начинаю понимать. Только это животное, дикое, неконтролируемое чувство мне совершенно не нравится. Хотя бы потому что у Раду в намереньях явно читается нечто большее, с чем я способна смириться.
– Да, карты...
От его глухих интонаций становится не по себе.
– Раду...
Хочу попросить рассказать подробнее про правила в надежде всё-таки найти лазейку. Но он перебивает меня раздражённым вздохом.
– Перестань! – рявкает, резко затягивая пояс на халате.
Меня снова дёргает от новых ощущений. Ещё никто не позволял себе мною командовать. Тем более таким безапелляционным тоном.
– Что перестать?..
На всякий случай отшатываюсь в сторону дивана.
Он садится с противоположной стороны. Между нами низкий стол. Поднос с фруктами, канапе с красной рыбой и несколько сортов сыра.
– Ударение нужно ставить на «а», а не на «у», как это делаешь ты.
Произношение его моё коробит. А я, значит – улыбайся сиди. Сволочь. Аж в глазах темнеет от злости и бессилия. И, похоже, мой ненавидящий взгляд исподлобья предмет его особого кайфа. Раду определённо нравится то, что он видит. То, что он из меня так играючи извлекает. Вывернет нутром наружу, я и не замечу.
Угораздило же так вляпаться.
Отпиваю терпкий глинтвейн. Мысленно пробую на вкус его имя. Оно как шоколадный трюфель с чили – непривычно и язык обжигает. Так сразу не разобрать то ли выплюнуть скорее охота, то ли повторить ещё раз, чтобы распробовать диковинку.
Какой-то сумасшедший день. И мысли ему под стать дурные.