Хозяин барин - стр. 30
Я покупаю антибиотик, всего то четыре таблетки, но не дешёвые. А колдрексом меня обещает снабдить матушка. У неё есть запас, а срок хранения скоро истекает…
На самом деле, срок хранения уже истёк почти год назад, но… Что ему сделается, парацетамолу? Зато сразу четыре пакетика и с лимоном.
Ночью я снова сторожу храм, но ещё за час до рассвета вызываю такси и отправляюсь в путь. А когда ночь посерела, я уже взбираюсь на Француза. Илья отстаёт: ему ещё Бочку седлать, да и помедленнее она рослого жеребца. Я его не жду. Еду сразу к Сергею, не заезжая в усадьбу.
За ночь больному стало ещё хуже, горло распухло, он дышит уже с трудом. Видимо, умрёт сегодня, в ближайшие часы. Жена совсем пала духом, даже печь не растопила. Но я на неё прикрикнул, и она метнулась как ошпаренная. Через 20 минут я уже разводил в кипятке первый колдрекс.
Проблема: больной с трудом может глотать, да и не слишком стремится. Уже больше о том свете думает. Но я ему показываю детей: давай, ради них, заглоти хоть немного. И он, преодолевая себя, отпивает грамм, наверно, 30. Я с ним уже замучился, да и с дороги устал, и минут десять его не трогаю. За это время кисло-сладкий напиток остыл, уже просто тёплый, а не горячий. А больной, кажется, немного пришёл в себя. И стал потихоньку, по полглоточка, отпивать лекарство. Когда в кружке осталось грамм сто из первоначальных трёхсот, даю ему таблетку антибиотика. И он смог её заглотить, запивая колдрексом.
– Завтра ещё приду. Вот тебе пакетик, разорвёшь его, там порошок. Порошок в горячей воде размешай, и дай ему выпить, если вечером хуже станет. А если на поправку пойдёт, так и не разрывай, я утром посмотрю.
Антибиотик я не оставляю, ибо скормит она его весь мужу сразу же. И колдрекс скормит. Дело в том, что крестьяне – народ прижимистый. Отдать барину обратно редкое и явно дорогое лекарство – это несусветная глупость. Крестьяне понимают, что лекарство может и повредить, они вовсе не тупые. Но, трезво взвесив шансы, приходят к выводу, что положительный эффект всё же вероятнее, поэтому надо использовать дорогую вещь на себя, пока есть возможность.
Вечером я не выдерживаю, и снова захожу к Сергею. Температуру удалось сбить, тем более, что второй колдрекс уже выпит. Термометра у меня нет, но явно ниже 38 температура. Но теперь он очень слабым выглядит. Хотя… Человек явно тяжело болен, но на умирающего уже не похож. Да и Таня, его жена, изменилась. Глаза просто лучатся, чуть ли не светятся надеждой. Да, даже завидно – меня бы кто так любил…
– Таня, сходи в усадьбу, возьми курицу, не барскую, а из старых. Скажи, я велел. Свари её, и бульон, воду то есть, в которой курица варилась, давай мужу пить. Ему сейчас силы понадобятся, а откуда они, если не есть?