Хозяин барин - стр. 29
Хозяйство
Увы, отец Михаил ничем не радует, кажется, он приуныл, не найдя покупателя на брёвна. Единственная хорошая новость появляется перед Рождеством: отец Олег, настоятель в храме Дмитрия Солунского, объявил сбор детских вещей, и вот, готов собранное передать. Вещей не так много, четыре больших коробки, все влезают в одну телегу. Но качество в среднем высокое, много вещей малоношенных. Крестьянские дети получают хороший подарок, а я надеюсь на плюс в карму.
Но по-настоящему доброе дело мне удалось прямо в Рождество. Вернулся с извоза Сергей, один из моих крестьян. И вернулся настолько больным, что удивительно, как доехал. Температура под сорок. Всё как у Некрасова:
Случилось в глубоком сугробе
Полсуток ему простоять
Потом, то в жару то в ознобе,
Два дня за телегой шагать.
Классик не преувеличивал: вполне реальная ситуация. Гуманизм здесь уже известен, но распространить его на крестьян пока что не додумались. К чужим же крестьянам отношение как к скоту. И это не эпитет, это буквальная правда. Лошадь, корова, мужик – в чём разница? Мужик умеет разговаривать? Ну и что? О чём с ним говорить?
Я об этом случайно узнал, мне даже не доложили. А зачем? Помощи от меня никто не ждал. Вот была бы жива бабушка…
Я зашёл в избу, посидел там. Сергею нет тридцати, но он оброс бородой и выглядит немолодым. Жена, видимо, из красивых, но тяжёлая жизнь, трое детей… Вот дети – милашки, две девочки и мальчик. Да и горе её явно не красит: не надо быть врачом, чтобы понять – Сергей умрёт. И ей тогда, и детям хорошо, если удастся хоть как-то выжить…
Дольше нескольких минут я в атмосфере перенасыщенного горя не выдерживаю, иду в усадьбу. До заката ещё часа два, потом ещё сумерки, ну и снег белый, не так темно в лесу. И я решаюсь: велю седлать и Француза, и Бочку. На последней со мной поедет конюх Илья. До мини избушки рядом с шоссе тридцать километров, но есть дорога, накануне вернулись оттуда с детскими вещами. И, чередуя рысь с быстрым шагом, мы добираемся за три часа. Ещё даже и не до конца стемнело.
Лошади остаются под присмотром Ильи, а я иду к дороге, по пути переместившись на двести лет вперёд. Ловлю попутку, и, не торгуясь, еду к отцу Фёдору. Священник несколько зависает, зато матушка Антонина немедленно начинает собираться в дежурную аптеку. Я отправляюсь с ней, вечер хоть и не поздний, но темно же. На такси мы экономим, всё равно я до утра обратно не поеду. Матушка ещё раз обстоятельно благодарит меня за зайчиков, которых я уже десятка полтора священнику перетаскал. Дети мясо видят нечасто, а тут – хорошая, свежая зайчатина, если её умело потушить с луком и картошкой…