Хозяева плоской Земли. Путеводная симфония - стр. 59

– Монако.

– Во-во… Идём, устали все, привал не сделаешь, жрать хочется. Тут видим, вроде, наш-то боком-боком и к горам соседним подался, а остальные, как шли опушкой, так и идут себе дальше. Горы не сказать, чтобы высокие, но и не маленькие такие, скалистые, без верёвки и сноровки просто так не залезешь. Короче, мишка к ним, а мы за ним. Идём, смотрим, а он как будто хоп и исчез. Ну, думаем, вот те раз, пошутил косолапый, весь день водил-водил и на тебе, привет любимой тёте. Стали осматриваться. Глядим, а там между скал проходец чернеет. Узковатый, конечно, но раз подранок наш пропал, видать, туда ему и дорога. Не под землю же он провалился. Короче, мы ружьишки наизготовку и в пещеру. Потому что это именно пещера и оказалась, большая и гулкая. Под ногами ручей течёт. А вода в нём уже красная, кровавая. Это наш мясничок до ручья добрался, напиться решил да там и отключился. Мы его так мордой в воде и нашли. Сначала даже подумали, мол, может ручеёк-то того, траванутый, но нет, попробовали, водичка в самый раз, холодненькая, зато рана у нашего оказалась на поверку не раной, а ранищей – из двух стволов в одно место попали, под шкурой в глаза не бросается, а как присмотрелись – там всё разворотило. Хрен его знает, как он вообще с такими выбоинами столько протопал. Короче, пока мужики добычу свежевали да разделывали, мы с Бьярки подались чуток подальше, вглубь пещерки, ну, мало ли что, никогда тут не были, интересно всё-таки. Смотрим, а там дальше ещё проход, а по краям прохода, прямо в стене, два факела. Потухших, конечно, но факела, настоящих, какие раньше на улицах жгли, чтобы ночью не так страшно было. Переглянулись мы и решили проверить.

– А сами-то вы с чем, с фонарями? – уточнил я.

– С фонарями, – согласился Лукас после короткой заминки. – Идём, короче, по проходу, как по коридору, под ногами тот самый ручей журчит и хлюпает, но мы в сапогах, нам хоть бы хны. Прошли так, думаю, шагов сто, не меньше. Проход кривой, петляет, но длинный, гад. Мы идём, а сами всё назад поглядываем, не хотим от остальных сильно отрываться. Наконец, бац, коридор заканчивается, и мы в ещё одной пещере, просто огроменной даже по сравнению с первой. Тут уже вода даже с потолка капает. Смотрим вверх, а там несколько дырок, и через них небо видно. Понятно, что любой снег, любой дождь, всё туда попадает, как в открытый рот. Посреди пещеры целая лужа натекла. Ну, лужа, это я, конечно, грубо сказал, не лужа, а прудик эдакий, шагов так тридцать по диаметру. Глубину не знаю, врать не буду, не измеряли. Смотрим на стены, а они все тёсаные, почти гладкие, явно человеческие руки обрабатывали. Да и тёсаные не на всю вышину, а только в рост человека, ну, может чуток повыше. Дальше опять камни простые идут. Как будто кто хотел специально показать, мол, глядите, мы тут природу малешко поправили. Поправили, нечего сказать: в стенах выбиты какие-то странные знаки, выбиты как следует, основательно, не нацарапаны, а именно выбиты, чтоб уж на века, по всему кругу пещеры, кроме одного места, где большое углубление, как выразился Бьярки – ниша. И стоит в этой нише ещё один камень, тоже тёсаный, длинный. Мы сразу смекнули, что это гроб. В верхней части виден срез, точно он крышкой прикрыт. Так и оказалось. Мы попробовали, но вдвоём, два дюжих мужика, не смогли её сдвинуть.