Хоттабыч под прикрытием - стр. 30
– Мой мужик – слепой пьяница. Нормально, – вздохнула я. – Надеюсь, он хоть морду мне не бьет. Давай его разденем, что ли. Надо ж глянуть, может, у него ребра сломаны. И вообще, он грязный, как танк, а это была моя постель. Я на ней спать собиралась.
Почив тяжким вздохом память безвременно почивших простыней, я взялась осторожно стягивать с него пиджак. И нащупала что-то во внутреннем кармане.
– О, паспорт! Сейчас узнаем, кого это мы подобрали, – пробормотала я, раскрывая синий – а значит, украинский – документ…
С фотографии на меня смотрел ОН. Вот так, большими буквами. Не просто красивый мужчина, а такой, что снять трусы и отдаться. Тонкие черты, темные глаза-маслины в длиннющих ресницах, сильный подбородок, выразительные губы…
Я невольно перевела взгляд на оригинал – и снова вздохнула. Испортить такую красоту! Но ничего, отмоем, подлечим… Хотя такой экземпляр наверняка женат. Надо проверить.
Опустив взгляд в паспорт, я чуть не икнула. Что, вот прямо так его и зовут?
– Фарит Хаттабович Аравийских, – вслух прочитала я и не удержалась, хрюкнула. – Гражданин незалежной… ы!
– Тебе бы все ржать, – фыркнула Нюська.
– Не мне… ы… Хаттабыч… – я уже ржала, как лошадь. – Сама… глянь!
И протянула украинскую паспортину Нюське.
Та неверяще глянула сначала в паспорт, потом на Фарита ибн Хаттаба Аравийских и тоже заржала. Как лошадь.
Мы так ржали, наверное, минут пять, и не могли остановиться. Нюська даже паспорт уронила, бедная, и схватилась за животик. А я утирала слезы и дрожала. Ржач-то ржачем, но до меня только сейчас начало доходить, в какое дерьмо мы с Нюськой чуть не вляпались. Ведь Хаттабыч – мужчина не мелкий, два-три алкаша бы его не запинали. Да и голоса у них были не особо и пьяные. А значит… значит…
Значит, дуракам везет. То есть дурам, две штуки.
– Хорош реветь, – в последний раз икнув от смеха, велела Нюська. – У нас пациент с черепно-мозговой, а мы тут… Раздеваем, осматриваем, вывихнутое вправляем! Сломанное…
– …отрезаем… – тупо пошутила я.
Нюська не обратила внимания, она снова была серьезна, собрана и внимательна. Совместными усилиями мы раздели и разули нашу украино-арабскую находку (неженатую, на соответствующую страницу паспорта я все же успела глянуть), грязное и драное шмотье я сунула в пакет, а паспорт положила на комод. Туда же отправился и крестик на цепочке. Дорогой, очень элегантного дизайна, совершенно не вяжущегося с кричаще-безвкусным шмотьем. Но черт с ним, со шмотьем. Главное – с арабской мордой лица.
Обдумывание этой странности я отложила на потом. Не то чтобы я могла чем-то серьезно помочь Нюське, кроме принеси-подай-подержи-помой. Просто… ну… Это она – хирург, и голый мужик на столе для нее не более чем пациент. А для меня, и тем более такой!