Хорса Кидронец - стр. 41
Хорса мог остаться в армии, но ему никак не удавалось поладить с гипарейским начальством. Никто не держался об ардах высокого мнения.
Хорса не стал возвращаться в Кидрон. Всё равно никто бы не стал держать для него клочка земли. Беспокойства за родной посёлок тоже не было: он лежал в стороне от лучших дорог, по которым продвигались войска. И о Теммианоре тогда говорили как о надёжном союзнике и толковом управителе. А где заниматься охотой, не имело значения. Мигенская долина была ничуть не хуже любого другого места. Даже выигрывала, потому что там никто не слышал о прозвище «Киндский палач».
На следующий год Второй Тиртский поход всё же состоялся. Город-государство пал к ногам гипареев, и Ликея стала называться единой. Но это произошло без участия Хорсы. Он вжился в Мигены – как Телем в далёкий уже Кидрон.
Хирин потом рассказывал ему, что Телем остепенился. Упорно работая, составил себе достаток – по кидронским представлениям, его можно было назвать богатым. Для полного счастья ему не хватало лишь сына. Жена с завидным постоянством рожала дочерей. Три девчонки уже бегали по дому, когда наконец-то Хвилла предрекла, что следующий ребёнок будет непременно мальчишкой. На радостях Телем дал угощение соседям.
Это было как раз накануне нападения.
Когда молодчики Лигиса ворвались в посёлок, Телем, не размышляя, схватился за топор для колки дров. Он зарубил двоих налётчиков насмерть, и одного серьёзно ранил. Говорили, он был похож на разъярённого кабана и всё рвался добраться до Лигиса. Однако его повалили, ударив ратовищем копья по ногам, и тут же скрутили. Убивать отчаянного кидроана Лигис запретил. Телема привязали к столбу и на его глазах долго насиловали красавицу-жену.
Говорили, что перед уходом Лигис подошёл к нему и спросил:
– Хочешь, я освобожу тебя от пут?
– Я убью тебя… – прохрипел Телем.
Это было единственное, что от него слышали: «Убью… убью вас всех…» Лигис вынул меч и отрубил ему правую руку.
– Ну вот, одна рука у тебя уже свободна, – сказал он с издевательским смехом. – Дальше выпутывайся сам.
Были и другие, кто взялся за копьё или хотя бы за нож. Человек пять или шесть. Этого хватило, чтобы налётчики озверели и стали убивать направо и налево. Именно поэтому жертвы были огромны.
И именно поэтому Телем, хотя, по уходу разбойников, его отвязали и даже перетянули ему культю, настоящей помощи не получил, и вскоре умер. Он яростнее всех обвинял Хвиллу, даже требовал её казни. Но его не послушали. В глазах уцелевших его собственная вина была ничуть не меньше.
Его – и тех, кто сопротивлялся вместе с ним.