Хорошая женщина – мертвая женщина - стр. 4
А привел он к тому, что глубокое умиротворение и гармония, к которым она подспудно стремилась в своей обыденной жизни, словно к чему-то знакомому, испытанному уже раньше, но неизвестно когда и где, а потому невозможному, недосягаемому, вдруг обозначились так ясно в этих совместных семейных грибных походах, когда молодые мать и отец любили друг друга и ее, свою смышленую единственную тогда еще дочку, и внезапно все это совпало, сцепилось разом: грибы, лес, солнечный летний день, счастливый смех и даже железная дорога, запахи и звуки которой ее тоже почему-то волновали всю жизнь. Грибы научилась собирать, а строить счастье – нет…
30.08.07
Шуба
Утром обнаружилась пропажа шубы. Переворошив на вешалке свой пуховик со сбившимися в подол остатками пуха и слипшимися подкладкой и верхней тканью, мужнину осеннюю куртку, так и не убранную на зиму, дочерины шмотки, среди которых тут же пижама (вот паразитка!), увидела ее старенькое пальтецо, сообразила: все ясно, нацепила мою шубу и ушла в школу!
Посидела в угрюмом оцепенении, вздохнула: в чем-то надо идти в университет. Откорябала лед с оконного стекла, сквозь утренние сумерки разобрала на уличном термометре: минус двадцать пять. Ого! В пуховике только мусор выносить, где-то еще было зимнее пальто, так называемое «марлевое», но если между протершимся драпом и ватином вставить и приметать полиэтиленовый пакет, то продувать будет меньше. Кое-как придала себе социально-приемлемый вид, надела на лицо выражение типа все нормально и шагнула в декабрьскую темень.
Вечером с ноющим сердцем приступила к разборкам с дочерью:
– Ты что, совсем нюх обморозила?!
Молчание.
– Я тебя спрашиваю?!!
– Тебе чё надо?
– Я сегодня позорилась перед студентами в этом вторсырье, там что ни студентка, то в чернобурке, а я как старьевщица!
– Ну так купи себе чернобурку!
– На какие шиши?
– У отца возьми.
– Что значит возьми! Он их что, печатает?
– Да ладно прикидываться-то.
– Это на черный день!
– Ну вот, считай, что настал.
Это точно, настал. Сначала в пятнадцатилетнюю прорву-дочь улетала вся косметика, потом пошли платья-костюмы, а вот теперь до шубы добралась! Слава тебе, Господи, что размер ноги разный! Деньги, конечно, у мужа есть, даже в долларах, и ни на какой черный день они лежат, а на поездку за четыре тысячи километров, куда он периодически срывается к своей тайной подруге, только тайну эту она давно уже знает, а делает вид, что не знает, лишь потому, что не знать безопаснее. Она привыкла уже закрывать свои слишком зоркие глаза то на одно, то на другое и жить сегодняшним днем, решая проблемы по мере их поступления. Вот проблема и поступила – настала зима, дочь выросла, на дворе девяностые, а молодость проходит почем зря: ни мужа, ни денег, ни, следовательно, шубы. Горькие слезы.