Холодное сердце пустыни - стр. 11
Ну вот. Вот оно, о чем и говорил Пауль. Болтун. Чем слабже рука, тем длиннее язык. Смерть же напротив – довольно молчалива.
Главарь ринулся на Пауля первым. И сожри его шакалы, его было стыдно убивать. Таких неумех – именно что стыдно, но увы, если что Пауль и делал уже привычно – так это убивал. И нет ничего особенного в том, чтобы скользнуть чуть в сторону, нырнуть под руку противника и полоснуть его острием по животу – неприкрытому броней. Здесь в пустыне броню вообще почти не носили, в ней жарко.
Паулю вот было жарко. Но за сохранность собственного брюха он переживал больше.
Глухой шлепок за спиной – свидетельство того, что все сделано правильно. И стыдно. Стыдно, что пришлось убить чьего-то сына, но Пауль уже привык делать этот выбор. Понятно же, что или он, или его…
После побега – это было первое убийство человека, Пауль искренне надеялся, что больше их убивать ему не придется. Лучше – духов, шакалов, но… Если уж честно и откровенно, разбойников в пустыне было полно, да и вечно избегать стражи вряд ли получится.
– Осторожно.
Высокий вскрик девушки заставляет Пауля вздрогнуть и обернуться.
Зря он зевал во время боя.
Пауль задумался всего на секунду, замер, отдавая честь падающему к ногам врагу. А второй-то противник про него не забыл, второй-то уже очнулся от ошеломления тем, что на его глазах убили его приятеля, и…
От кинжала Паулю удалось уйти. Почти. Все-таки по тыльной стороне запястья лезвие полоснуло. Да, наручей не хватало…
Кинжал метнули – приближаться к Паулю второй ублюдок побоялся, равно как и расставаться со вторым мечом, и поняв, что Пауль ушел от удара – соперник нырнул между двумя глиняными домами и дал деру.
Шакал…
Пауль не стал его догонять. Здесь, сейчас – он в тупике, в котором нету стражи. Вылетит на людную улицу с окровавленным мечом наголо – и все, конец. Хотя и сейчас нужно отсюда уходить побыстрее. Один ублюдок ушел, если не идиот – бросится к страже. Плевать, что они тут делали, и что делали с этой девчонкой. Беглый гладиатор – это в любом случае приговор.
– Господин… – слабый голос девчонки за спиной заставил Пауля вздрогнуть.
– Ты еще тут? – хрипло выдохнул он, оборачиваясь. – Велел же проваливать.
Девушка, бледная как смерть, теребила пальцами краешек сбившегося шелкового покрывала, которым были прикрыты её плечи и волосы.
– Ваша рана, господин…
– Да ерунда, царапина, – Пауль отмахнулся, а потом все-таки глянул на полосу от кинжала и замер. Рана кровила – в этом не было ничего удивительного. Обычное дело. А вот едва заметный бледно-зеленый оттенок кожи вокруг той раны – дело уже не обычное.