Хольмганг - стр. 4
Старик пригладил длинную бороду, смерил крепкую молодую фигуру Олафа хитрым взглядом и сказал:
– И всё-таки ты примешь участие в этом хольмганге.
Такая уверенность не понравилась Олафу. Он не рабских кровей, чтобы позволять собой распоряжаться кому бы то ни было. За такое отношение молодой викинг мог изувечить любого. Но в этот раз Олаф из племени Рус ответил словами. Он дал понять старику, что знает часть его тайны, но не раскрыл, что ему известно всё. Или почти всё.
– Старик, это твоя месть. Да, ты слишком дряхл, чтобы драться самому, и не имеешь ни любящего сына, ни молодого брата, ни верного друга, чтобы кто-то вступился за тебя, а потому ищешь бойцов, способных одолеть Марви и его стаю в честном хольмганге. Ты не назвал своего племени, но.
Олаф чуть было не проговорился, но вовремя взял себя в руки.
– …, судя по тому, что бой на малом острове ты предпочёл большой войне, начинать эту большую войну за твою обиду некому. Твоё племя или погибло в междоусобной резне, пока ты служил в букелларии великого полководца, или слишком малочисленно, чтобы затевать свару. Или… ты просто сам не хочешь большой войны?.. Не хочешь потому, что любишь родные фиорды больше жизни?..
От былой самоуверенности незнакомого старика не осталось и следа. Теперь настал черёд молодого викинга хитро посматривать и довольно посмеиваться.
– Я ни разу не был в Империи, унаследовавшей славу и величие Вечного города, но знаю, что там человеку с твоей проблемой и твоими возможностями было бы проще. Стольный град, как его называют имперцы, или Миклагар – великий город, как зовём его мы, полон людей, готовых за сотню монет вонзить кинжал в любую спину. Даже дорогого друга они убьют, если дорого заплатить. Но в стране северных фиордов нет наёмных убийц, и даже не потому, что убить человека исподтишка легче в шумном городе, чем среди голых скал, а потому что за смерть одного здесь истребляют целое племя. Но ни одно племя не посмеет совершить набег мести, если их воин погиб в честном хольмганге.
Олаф сделал паузу, чтобы насладится триумфом, и закончил мысль.
– Будь ты помоложе, я бы презирал тебя – человека, что пользуется чужими клинками ради личной мести. Но ты слабый старик, и поэтому я не стану осуждать твои мечты, хоть и помогать им осуществляться у меня нет никакого желания. Не знаю, чем и как тебя оскорбили Чёрные братья, но в твоём хольмганге не зазвенит мой меч.
– А если я тебе всё расскажу… – начал было старик.
– Мне всё равно, – не дал закончить молодой викинг. – Я тебя не знаю. Ты человек не моего рода и даже не моего племени. Да, ты нашёл в Стране Льдов одного бывалого поединщика, готового драться за деньги, и сумел убедить Флоси в том, что для его репутации будет позором, если мотив для этой саги перехватит другой скальд. Не знаю точно, как ты уговорил выйти против Человека-горы Эрика Одержимого, ибо тот, кто сходит с ума на поле битвы, умеет рассуждать здраво в мирное время и трижды подумает, прежде чем идти на бой с помесью человека и великана, но вероятно… ты ему предложил удовольствие, от которого не может отказаться тот, чьи зрачки всегда расширены, а сердце бьётся, будто зверь, надетый на копьё. Какая-нибудь новая шалая трава или необычный гриб безумия?.. Ведь берсеркеры знают толк в развлечениях, уводящих человека в мир иной раньше срока. А?.. Я ведь верно сказал, старик?