Хоккенхаймская ведьма - стр. 56

– А когда будет расчёт? – Спросил один из солдат, что услышал их разговор.

У Волкова даже пятидесяти монет не было, он, конечно, мог заплатить им из своего золота, золотишко у него было в сундуке, но его он трогать не хотел, берёг на чёрный день. Были у него ещё кони и пара крепких телег, купленные в Ланне для похода за ведьмами, можно было расплатится с солдатами после того, как продать всё это.

Но Волков тогда потерял бы на этом походе больше сорока монет.

Сорок монет. Это его жалование за почти полгода в гвардии. Он вздохнул и сказал:

– Может, сегодня, – и пошёл в трактир поговорить с бароном и узнать, что там у него за дело.

Барон словно ждал его, у него всё было готово. Как только Волков пришёл, тот отдал распоряжение подавать обед. Кавалеру тут же поставили кресло, налили вина. На стол положили скатерть. Барон ещё был слаб, но он цвёл и улыбался:

– Я молил Провидение, чтобы вы передумали.

– Провидение было жестоко. – Отвечал кавалер, вертя в руках красивый стакана с вином. – Насмешка его зла.

– Да, да, да, уж никак я не мог предположить, что смерть почтенного монаха, станет предлогом нашей встречи. Но так уж было угодно небу.

– Видимо. – Нехотя соглашался Волков.

– И так, могу я надеяться, что секрет мой вы сохраните?

Кавалеру не очень-то хотелось знать секреты высокопоставленного вельможи, но он пришёл именно для этого:

– Я сохраню вашу тайну.

– Прекрасно, потому что тайна не совсем моя. – Барон улыбался, словно извиняясь.

«Я так и знал, тут замешан не только барон, а, может, и сам курфюрст Карл,» – подумал Волков. – «Зря я, наверное, лезу в это дело, обошёлся бы как-нибудь и без этих денег».

Да поздно уже было отказываться, фон Виттернауф продолжал:

– Наш человек, – он сказал «наш», и теперь кавалер не сомневался, что речь идёт о государственном деле, – должен был приехать сюда, в Альк, ещё месяц назад. Последнее письмо он написал мне из города Хоккенхайма, знаете, где это?

– Знаю, – Волков был в Хоккенхайме, стоял два дня, когда его герцог, старший дэ Приньи, у которого он служил в гвардии, остановился там после тяжёлого поражения, что нанесли ему и другим герцогам еретики при Мюлле. – Странный город, стен нет, сам длинный. Тем не менее, зовётся городом.

– Верно-верно, – соглашался барон. – Зовётся городом, хотя раньше это были деревни, пять больших деревень, что тянулись между большой рекой и большой дорогой. Потом они разрослись, и сейчас это богатый город, хотя и не имеющий стен.

Он помолчал, наблюдая за кавалером, но тот ничего не спрашивал, фон Виттернауф продолжил: